Он каждой клеточкой ощущал, как горячо её лоно, сжимающее его при каждом движении. Жадным поцелуям и страстным касаниям не было конца. И когда дрожь наслаждения, разделённая на двоих, пробежала по его телу, он зарылся носом в её длинные волосы и, утомлённый, и сразу уснул, впервые не вспомнив о мести…
А наутро Лекс проснулся от судороги боли, пронзившей его тело от самой макушки, и обнаружил, что лежит на кровати, связанный так же, как он связал её в первый же день: сомкнутые руки и лодыжки за спиной были крепко перевязаны верёвкой. Он не мог пошевелиться, лишь яростно скрипел зубами. В комнате было солнечно, кажется, уже довольно позднее утро. Лекс выгнул спину дугой и принялся звать на помощь. Спустя некоторое время на шум в комнату вбежала Мейрим и ойкнула, увидев обнажённого Лекса в такой позе.
— Мейрим, чего уставилась? Развяжи меня скорее.
— Не могу разобраться с узлами, чудные такие.
— Так разрежь верёвку! Пошевеливайся!
Освобождённый от пут, он едва сделал пару шагов. Тело ломило от длительного пребывания в неудобной позе.
— Кто вас так связал, Лекс?
Он проигнорировал глупый вопрос Мейрим, задав встречный вопрос:
— Где рабыня?
— Я не знаю, думала, у вас она. Не стала будить вас.
— Идиотка! — разъярённо заорал Лекс, — завтрак готовь!
Лекс рвал и метал: рабыня сбежала, нанесла удар тогда, когда он меньше всего этого ожидал. Она проникла в лекарскую, стащила сонное зелье и добавила его в вино. Она специально выжидала момента, когда Мейрим, расслабившись, чуть ослабит контроль и воспользовалась им. Дрянь! Брехливая сука! А как она вчера правдоподобно изображала смущение!.. Лекс ковырнул ложкой комковатую слизь на тарелке.
— Что это? — ледяным тоном осведомился он.
— Каша, — едва слышно пролепетала Мейрим.
— Каша? Вот это — каша? Это годится только на корм изголодавшемуся скоту!
Он швырнул тарелку в Мейрим. Та едва успела увернуться, и содержимое тарелки местами комочками прилипло к стене. Лекс схватил за руку Мейрим и потащил её через весь дом в кухню.
— Где то дерьмо, что ты мне пыталась скормить? А, вот!
Он взгромоздил котелок на стол, усадил за стул Мейрим, всунул ей в руку ложку.
— Ешь!
Мейрим со слезами на глазах начала зачерпывать ложкой содержимое котелка, которого было немало. Она поспешно глотала ещё горячую кашу, но съесть много было не в её силах. Лексу надоело смотреть, как она размазывает сероватую кашу по стенкам. Он отобрал ложку, зачерпнул ладонью кашу, другой рукой запрокинул голову Мейрим, пальцами сжал челюсть, заставив открыть её рот и начал запихивать комки каши ей в глотку.