— Такая же участь постигнет каждого раба, что посмеет сбежать из-под моего надзора. И пусть это будет уроком для всех остальных.
Лекс безошибочно узнал, что говорящий принадлежит к высокородным.
— А теперь смотри внимательнее, — сказал он рабыне, толкнув её немного вперёд.
Стражи ввели за ограждение беглого раба, бледнокожего мужчину со следами увечий. Он затравленно огляделся по сторонам и упал на колени. Даже издалека было видно, каким ужасом исказилось его лицо, когда он понял, какая смерть его ожидает. Он ринулся к ограждению, цепляясь пальцами, карабкаясь наверх. Но его били по пальцам, сбрасывая назад. Возле заграждения на поводке двое верзил держали огромных псов на цепи.
Один миг — и злобные твари уже внутри, освобождённые от намордников. Псы подняли кверху остроносые морды и втянули воздух. Запах страха не сравнить ни с чем. И псы, зарычав, бросились в сторону бедолаги. Толпа вокруг восторженно заревела, когда один из псов настиг бедолагу и вцепился в ногу, отрывая кусок плоти. Второй пёс одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние и начал рвать истошно вопящее тело. Люди ликовали: кровь и чужие страдания опьяняли. Ани, не отрываясь, смотрела на разворачивающуюся кровавую бойню. Она была похожа на хищника, готового к броску, и напряжённо впитывала каждое движение.
— Тебе нравится то, что ты видишь? — спросил он.
— А тебе? — даже не взглянув в его сторону, бросила она.
Лекс с нетерпением ждал, когда кровавая экзекуция закончится. Слишком больно было смотреть на творящееся внизу. Ему будто вскрыли все давно зажившие раны и заново заставили пережить события прошлого. Он смотрел на тело мужчины, больше напоминающее ошмёток мяса, и вновь умирал от боли и ужаса в гиблом лесу. Перед ним распахнула объятия бездна, милостиво приглашая шагнуть его вниз и прервать все мучения. Сладкий шёпот, обещающий полное забвение. Запах тлена. Больше не будет ничего.
Он сходил с ума и ничего не мог с этим поделать. Он проваливался всё глубже в колодец безумия. И он чувствовал, что рядом есть нечто, будто пребывающее в раздумьях: дать глотнуть немного воздуха напоследок или утопить? Сознание медленно угасало, превращаясь в маленькую точку, стремясь стать ничем.
Но вдруг его словно схватила чья-то рука и резко подняла на поверхность. Возвращаться было слишком больно. В глаза бил слишком яркий свет, и он уже хотел соскользнуть вниз, в спасающие объятия тьмы, но ему не дали уйти, крепко удерживая. Он вздохнул воздуха и закашлялся. Каким-то чудом он ещё держался на ногах. За его трепыханиями неотрывно наблюдала рабыня.