— Он что-нибудь успел сделать?
— Порезал кожу вот здесь.
Только сейчас Лекс заметил, что на коже груди виднеется глубокий порез, а платье залито кровью.
Он осмотрел порез и поморщился:
— Дилетант. Не можешь резать, не берись за нож.
Он потащил её за собой. От двери едва успела отскочить Мейрим. Подслушивала, догадался Лекс.
— Приберись там, — приказал он ей, — и принеси в лекарскую одежду рабыни.
— У неё больше нет одежды.
— Значит, принеси мою одежду. Живо.
Мейрим бросилась исполнять приказание. Лекс промыл порез и наложил пару швов, смазав мазью.
— Иногда я спрашиваю себя, зачем я это делаю. Ведь даже без моего вмешательства через день или два от этого пореза не останется и следа. Почему, Ани?
Впервые за последнее время он назвал её по имени. Она проигнорировала его вопрос, но спросила в свою очередь:
— Зачем ты, вообще, чинишь то, что однажды сломаешь?
— Мне кажется, это очевидно. Чтобы дольше играть с любимой игрушкой.
Её глаза вспыхнули. Она резко встала со стула, сбросила разрезанное платье и села на край стола, раздвинув ноги.
— Так давай бери своё. Играй! Тебе же это нравится. Можешь ещё позабавиться с иглами, или ласково пройтись цепью… О, и про любимые ножи не забудь. Ты же профессионал в этой лавке развлечений Лекса!
Её голос, чуть дрожа, звенел, отражаясь от стен. Лекс соврал бы самому себе, если бы сказал, что не желал её сейчас. Он с удовольствием бы устроился между её ног, заставив обвить его талию, погружался в горячее лоно, терзал мягкие губы голодным поцелуем. Вместо этого он швырнул ей одежду. Нет, не так. Не сейчас.
— Оденься. Или я свяжу тебя и отправлю голой в подарок Даниру. Он будет очень рад видеть тебя.
Она натянула штаны и просторную рубаху, утонув в них. Пришлось подвернуть рукава и штанины на несколько раз. Выглядела она в его обычной одежде так, как будто симпатичный мальчишка ради шутки решил натянуть одежду отца.
— Что замолчала, не хочется в лапы Данира?
— Ты же сам говорил, что моё желание не имеет никакого значения.
Они вышли из лекарской. Лекс сел на землю, нагретую солнцем за целый день, рабыня опустилась рядом с ним, опершись спиной о здание.
— А чего бы ты хотела на самом деле?
Она красноречиво посмотрела на рабские браслеты.
— Кроме избавления от этого?
Она вздохнула и тоскливо посмотрела вдаль.
— Я бы хотела пойти в зыбкие земли.
— Ты из тех мечтателей и сумасбродов, что ищут неведомое?
— Это не сумасбродство. Однажды в Нуа я видела старца, который рассказывал, что ему дважды удалось пересечь эти земли. Туда и обратно. По его словам, если удастся перейти те зыбкие земли, что располагаются за Нуа, выйдешь к берегу моря.