— Со вторым мне повезло больше. Он протянул аж целых два дня. Все эти дни я отрезал кусочки мяса с его тела, поджаривал и скармливал ему же. А потом я поджёг дом, и слушал, как он вопил. Собственно говоря, на этом с моей прежней жизнью было покончено. Я подался в бега, потому что оказалось, что ублюдки из числа высоких господ. Срать я хотел на их высокородное происхождение. Визжали эти двое, как самые обычные смертные и смердели не лучше прочих.
— Спасибо за рассказ, Трёхпалый. Ты только что подал и без того изобретательному Лексу ещё одну идею, — мрачно пошутила Ани, — а теперь будь добр, скажи, где я могу найти подлинный порошок раанджи.
— У Рашада, — пожал плечами Трехпалый, — он закупает его у меня.
— Так значит это ты тот самый проверенный поставщик, который продаёт подделку за баснословные деньги? Ты только что хотел скормить мне то дерьмо, которое выдаёшь за настоящий порошок. А как же слово вора вору?
— Извини, птичка, но в наших рядах ты пробыла совсем недолго. Я не успел проникнуться к тебе доверием.
— Зато ты успел проникнуться похотью. Надо было в тот раз отрезать тебе яйца. Пожалуй, этим мы сейчас и займемся.
Ани резко прыгнула на Трёхпалого, подминая его под себя, выбила клинок у него из руки и прижала к глотке.
— У-у-у-у, какой он острый, — Ани немного надавила кинжалом, разрезая кожу на горле, — ты же знаешь, что Лекс лекарь?
Трёхпалый прохрипел нечто в ответ, скорее всего да.
— Усади его на стул, — велел Лекс.
Ани подтолкнула Трёхпалого к стулу, толкнула его, приказывая сесть. Лекс неторопливо подошел к вору и пинком раздвинул вору ноги. Лекс привязал их к ножкам стула, взял со стола нож.
— С чего начать? — задумчиво произнес Лекс, — может быть, с пальцев? Превратим твоего приятеля в Беспалого?
— Нет, по потере своего драгоценного члена он будет скорбеть гора-а-аздо больше.
Лекс одним движением распорол ткань штанов на промежности вора, приподнял остриём ножа мошонку.
— Я привык работать с гораздо более острым и чистым инструментом. Мои ножи режут так, что боль появляется позднее, чем потечёт кровь. Твой нож не такой острый. Наверное, будет больно.
Лекс улыбнулся и медленно начал вдавливать острие ножа в кожу. Трёхпалый попытался дернуться, но боялся напороться на острие кинжала, приставленное к горлу.
— Ослабь хватку, мне кажется, он хочет что-то сказать…
Ани немного ослабила нажим. Трёхпалый прохрипел, кашляя:
— Думаете, это сойдет вам с рук? Совсем скоро тебя, лепила, порежут на лоскутки твоими же ножичками, а тебя, стерва, затрахают до смерти.
Трёхпалый довольно загоготал, но его смех быстро перешёл на визг от того, что Лекс вонзил нож с мошонку и принялся нарочито медленно пилить кожу.