— Неплохой запас золотишка.
Главарь мгновение оглядывал девушку с головы до ног, потом перевёл взгляд на краснолицего, который побагровел от злости, и вдруг оглушительно захохотал. Он смеялся так сильно, что слёзы брызнули из глаз. Он оглушительно ржал, хлопая себя по ляжкам.
— А ты недурна, — всё ещё посмеиваясь, вымолвил он и крикнул так громко, чтобы его услышала все. — Девчонка отправляется с нами. И чтобы никто её и пальцем не касался. Девчонка под моим присмотром, всем ясно?
В ответ мужчины согласно загудели. Авторитет главаря был непререкаем.
— А теперь отпусти своего нового друга, потолкуем…
Ани опустила клинок, хлопнув бандита по плечу, и кинула кошель краснолицему.
— Держи, кажется, это твоё.
Краснолицый довольно спрятал кошель за пазухой:
— Цепкие ручонки, да?
— Как видишь, — безразлично пожала плечами Ани, следуй за главарем.
Ани вместе с главарём неспешно прогуливалась по лагерю, беседуя о чём-то. Главарь не спускал глаз с хрупкой девушки, оглядывая её с ног до головы собственническим взглядом. Лексу хотелось вырезать глаза этому ублюдку, который так по-хозяйски разглядывал его Ани.
Главарь положил руку на плечо Ани и, нагнувшись, что-то сказал ей на ухо. Она звонко засмеялась и не отстранилась. Лекс взвыл. Его накрыло волной неконтролируемых чувств. В голове ярко-красным пылали слова: «Убери руки. Она моя!»
Лекс привстал и пополз в их сторону, натянул короткую верёвку до предела, но всё ещё дёргал её и пытался разгрызть зубами. Его трясло, но не от лихорадки, а от бешеной ревности и злобы. Ани, почувствовав его эмоции, повернулась и пристально взглянула на него. Девушка что-то сказала главарю и пошла прямо к Лексу. Он перестал грызть верёвку, глядя на Ани снизу вверх.
— Этого надо убрать, — сказала Ани главарю, глядя Лексу прямо в глаза.
— Что? А не много ли ты хочешь, наглая сучка?
— Много. Но и предлагаю не меньше, — парировала Ани.
— Он лекарь. Будет латать моих ребят.
— Зашить твоих подельников и я сумею. Я была у него в учениках некоторое время. И делала успехи. Правда, Лекс?
Ани улыбнулась и подошла ближе, будто невзначай пнув носком сапога его ногу. Он едва не взвыл от боли, перед глазами замелькали чёрные точки.
— Правда, — прохрипел Лекс.
— Он скоро сдохнет, от него уже воняет, как от падали.
Ани наклонилась и распорола широкую штанину, рванув её на себя. Та оторвалась от плоти с мерзким чавкающим звуком, обнажив всю неприглядную правду. Распухшие ноги, сочившиеся зелёным гноем, покрытые толстой жёлтой коркой. А местами кожа была сорвана до мяса.