— Твои ребята не сказали тебе, в каком он состоянии или просто не могут распознать того, кто стоит одной ногой у пропасти Бездны?
Тёмное лицо главаря, будто вырезанное из камня, помрачнело ещё больше.
— Тупые шакалы… Ничего доверить нельзя!
Главарь наклонился над Лексом, вынимая нож, но Ани перехватила его руку.
— Подожди. Не так должна сдохнуть эта падаль. Поможешь?
Главарь рывком поднял Лекса, наблюдая за Ани, нырнувшей в телегу. Девушка поспешно наполняла флягу чем-то.
— Что у тебя на уме? — главарь был не на шутку заинтересован.
— Увидишь. Вон там, неподалеку на каменной гряде есть уютная пещерка, как раз для него.
Они повели его туда, куда указала Ани. Лекс пытался достучаться до сознания Ани, чтобы узнать, что она задумала. Бесполезно. Его разум беспомощно бился о твеёрдую стену, которой Ани окружила себя. И в этой стене не было ни единой лазейки.
Ани даже не смотрела в его сторону, сосредоточенно шагая вверх по холму. Лекс, как никогда ранее, жаждал услышать от неё хоть слово, хотел, чтобы она хотя бы посмотрела в его сторону… Он смотрел на её тонкий профиль и не мог насмотреться. Сейчас, шагая навстречу своей неминуемой гибели, он понимал, насколько же на самом деле он привязался к этой странной девушке.
— Пришли, — бросила она.
Главарь толкнул Лекса в небольшое углубление в каменистой почве. Уместиться там можно было только сидя. Он неловко спустился и вытянул вперёд ноги, скрючившись.
— Теперь мы накроем его мягкой периной, — смеясь, заметила Ани?. Она подкатила большой камень и накрыла им часть ямы.
— А ты изобретательна, — и главарь с видимым удовольствием на лице принялся помогать ей замуровывать Лекса заживо.
Они клали один камень на другой до тех пор, пока не остался небольшой просвет над головой Лекса. Ани осторожно наклонилась и кинула в отверстие флягу. Та упала Лексу на колени.
— Что там? — требовательно спросил главарь. — Не проще ли было просто прирезать его?
— О нет, — сладко пропела Ани, почти с любовью глядя на Лекса, — это неинтересно. Это слишком быстро и совсем не больно. В этом уютном каменном брюхе он будет подыхать не один день, будучи не в силах подняться и разогнуться. Ему ужасно будет хотеться пить, а перед его глазами будет та самая бутыль, с отваром, что вызывает жажду. Он будет задыхаться от вони собственных испражнений и гниения. В абсолютной темноте.
Она поднялась и посмотрела сквозь небольшое отверстие на него с какой-то странной улыбкой.
— Долгих тебе лун, Лекс.
Последнее, что он почувствовал на своём лице, это был её плевок. А потом последний камень закрыл небо, похоронив его во тьме.