— Джо, пересчитай потаскух!..
Заключенные попали в руки банды головорезов. Хуже ничего не придумаешь… Однако, оказывается, можно. Головорез оглядывал девушек и женщин разного возраста, словно скот, выставленный на продажу.
— Эй, тут две уже еле дышат..
— Кончай их без разговоров.
Двум несчастным перерезали глотки: той детоубийце и совсем уже дряхлой старухе.
— Глянь, какая..
Эмилию выдернули за руку. Раздались присвистывания и похабные шуточки. Один здоровяк демонстративно схватился за пах.
— Ну как, давай, а?
— Верни шлюху на место, — рыкнул предводитель, — затрахаете её за пару часов. И только. Товар пропадёт… Мы её продадим подороже.
Главарь лично занялся сортировкой, отделяя тех, кто был посимпатичнее и выглядел более здоровыми от прочих.
— Этих не трогать и пальцем. Четверых больных прикончить. Из оставшихся можете взять одну и развлечься.
Приказ был исполнен немедленно. Что один, то второй… Выхваченную из числа арестанток девицу нагнули над столом поваленного дерева и принялись насиловать. Едва друг друга не поубивали за право воткнуть жертве в числе первых, пока двое других головорезов резали глотки жертвам и прятали трупы…
Оставшихся вновь запихнули в повозку, значительно опустевшую к тому времени, и вновь пустились в путь. А ведь нас втрое больше, думала Эмилия. Более двадцати тощих, ослабевших женщин против шестерых крепких мужчин… И тут же усмехнулась своим мыслям. Бежать, но куда? Кругом — лес и безлюдные тропы.
Едва начало смеркаться, головорезы решили устроить привал и даже накормить свой товар. Сами же расположились у костра и грели озябшие руки, пили вино и смеялись своим шуткам.
— Эй ты, выпусти тех, что посимпатичнее. Погреться. Не то замерзнут… А они должны будут дорого стоить.
Вечерело и воздух холодал очень сильно. Кажется, что ночью должны были ударить первые заморозки. Заключенные обрадовано зашевелились, предвкушая, как будут греться у костра. Но головорез пускал только тех, кого выделили среди прочих, остальных растолкал прикладом ружья, не щадя рук и спин. Эмилию и еще трёх девиц грубо толкнули к костру, заставляя сесть на бревно. В руки сунули кружку с отчетливым запахом спиртного.
— Пейте.
Девицы обрадовались и даже с некоторой благодарностью взглянули на пленителей. Эмилии стало тошно. Как псины, благодарные только потому, что их не пнули в очередной раз. Вина пить она не стала, сделала вид, что пригубила, и, поставив кружку на землю, незаметно вылила содержимое.
— Ну что, обратно их?
— Нет, пусть здесь сидят. Кинь им чего-нибудь, чтобы не замерзли. И свяжи.