– Да, сэр. Я пытался подставить его, украв из магазина… колбасу. И хотя ему удалось увильнуть от исключения из школы, он потерял работу, поставив родителей в еще более сложное положение, – по комнате снова прокатился низкий рокот смеха. – Короче говоря, думаю, мы близки к тому, чтобы сломать его.
Майлз поморщился. Его руки машинально сжались в кулаки.
– О, это отлично. Вы наблюдаете за кем- либо еще? – спросил Уорден.
– Не так пристально, но есть мальчик по имени Джадж.
– Джадж? – Уорден усмехнулся. – Как иронично. Что ж, мистер Чемберлен, держите нас в курсе дела, отличная работа.
– Спасибо, Уорден, – мистер Чемберлен отступил обратно в толпу.
Уорден поднес бокал к губам и сделал глоток.
– Помню, несколько сотен лет назад Америка действительно работала. Это сейчас труд является предметом сделки, а тогда он выполнялся созданиями, у которых в жизни не было смысла, пока мы не научили их служить нам. Вот к чему нам нужно вернуться. Такова наша миссия, – Уорден сделал паузу, еще раз отпил из бокала. Он сглотнул, и казалось, будто мелкий зверек пробежал вниз по его горлу. Он вытер рот. – То, что я вижу сегодня, вызывает у меня отвращение. Нам предстоит много работы, но самое приятное то, что это очень важная работа. Исправление. Помните наш девиз: Отвлекай и побеждай.
Уорден поднял бокал и произнес тост:
– За Чемберленов.
– За Чемберленов!
И началась коктейльная вечеринка.
Майлз отпрянул от окна. Он все еще был невидимым, но там было столько людей, что чувство, будто кто-то может его заметить, не покидало юношу. Он бросился через поле обратно к тюрьме, пока не добежал до металлической двери в земле. Он дернул ее, но она не поддалась. Майлз ухватился покрепче и дернул сильнее, срывая дверцу с петель. К счастью, охранники не следили за полем. Ведь если бы кому-то и удалось сбежать из тюрьмы, пройти сквозь бетонную стену и как-то перелезть через забор с колючей проволокой, беглецу бы пришлось бежать прямо к дому Уордена, а там поджидала еще большая опасность.
Майлз прыгнул в туннель и побежал по канализации, пока наконец не поднялся по ступенькам к двери актового зала. Он приложил к ней ухо – убедиться, что в зале не решила уединиться влюбленная парочка. Поняв, что все чисто, он открыл дверь, побежал вдоль здания школы и вернулся на уже заканчивавшуюся вечеринку, где Ганке все еще стоял в центре танцпола – по стойке смирно, руки сложены вместе, как у молящегося священника.