– Извините?! – рявкнул Чемберлен, хотя по его виду нельзя было сказать, что его застали врасплох. Казалось, он ждал этого. Он подошел чуть ближе. – В ваших же интересах надеть на свой гнев… намордник, Моралес.
– Намордник? – Майлз подскочил на месте так что, стол перед ним затрещал. К счастью для него, в этот самый момент прозвенел звонок. Все еще сжимая кулаки, Майлз посмотрел на одноклассников, все отвлеклись от своих дел и смотрели на него с открытыми ртами. Они осторожно взяли сумки под его полыхающим взглядом, как будто опасаясь попасть под горячую руку. Майлз смягчился, пришел в себя, быстро собрал вещи и ушел.
Вырвавшись в коридор, Майлз услышал, как Алисия зовет его, перекрикивая его внутренний голос, вопящий: «Идиот, идиот, идиот!». Но он шел, проталкиваясь через толпу учеников. Некоторые уже шептались о том, что минуту назад произошло в классе. В школьных коридорах информация распространяется даже скорее, чем в интернете. Поэтому Майлзу приходилось бежать в два раза быстрее.
– Майлз! – снова выкрикнула Алисия. Но Майлз опустил голову и двинулся дальше. – Майлз! Подожди! – Алисия следовала за ним до конца коридора. – Просто… остановись на секунду, – сказала она, оказавшись на- конец достаточно близко, чтобы дотянуться до его плеча. Майлз обернулся, его каменное лицо было красным от злости, грудь вздымалась, руки все еще тряслись. Все кончено. Меня выгонят. Алисия перевела дух. – Слушай, я просто хотела сказать, то, что случилось сегодня в классе… мы должны что-то с этим сделать.
– Что-то сделать? Что? – бросил Майлз. Написать об этом пару стишков? Думаешь, мне это поможет? – слова прозвучали слишком резко, и Майлз пожалел, что произнес их, как только они сорвались с языка.
– Поможет тебе? – Алисия нахмурилась. – Думаешь, на тебе свет клином сошелся? – она покачала головой и усмехнулась, хотя ей вовсе не было смешно. – Дело не только в тебе. Дело в нас. И не только в тебе и во мне, но и в Уинни, и Джадже, и остальных учениках, которые посещают эти уроки. Выпускниках, которые посещали их раньше. И детях, которым это только предстоит. И если Чемберлен так себя ведет, если он говорит такое, думаешь, он такой один? Думаешь, ты единственный, к кому он придирается? – Алисия скрестила руки на груди. – Может, пара стишков здесь и не поможет, но позволь спросить тебя, Майлз, что будешь делать ты?
– Я вовсе не это имел в виду, – сказал Майлз. – Я хотел сказать: что я могу поделать? Ты… ты просто не понимаешь. Я только что разнес парту, – Майлз осекся, – то есть я просто по ней ударил, и она вот так сломалась. Но суть в том, что они теперь меня выгонят из-за этого. Так что неважно, что я буду делать.