— Ты знаком с оружием? — поинтересовался Лорд Нисида.
— Я был первым копьем, — напомнил я, — в своём отделении.
— Насколько я понимаю, — улыбнулся Лорд Нисида, — Кос славится имперскими амбициями.
— Законы Коса, — процитировал я, — маршируют вместе с его копьями.
— Это — афоризм, не так ли? — уточнил пани.
— Да, — кивнул я.
Никто не смог бы заставить меня, умалить или омрачить славу Коса, но я не считал свою державу чем-то уникальным среди человеческих сообществ. Разумеется, жестокость, агрессивность, авантюризм, территориальность, имперские амбиции и всё такое не было эксклюзивной собственностью Коса.
Разве дорога войны не является характерной особенностью людей? Конечно, копьям противостоят другие копья, а клинкам другие клинки. В действительности, разве развитие государства не опирается на копья и мечи? Если это путь Коса, то почему ему не быть путём Ара, Турии и сотен других городов? Чем ещё можно приобрести торговые пути, города, поля, шахты, рабынь и так далее, как не сталью? Ларл устанавливает законы в своих охотничьих угодьях, он не обсуждает их с табуком.
— Ну что ж, друг Каллий, — сказал Лорд Нисида, — твоя судьба будет решена завтра. Завтра Ты либо умрёшь, либо останешься в живых.
— Благодарю, — отозвался я.
— Если хочешь, на эту ночь мы можем прислать в твою камеру рабыню, — предложил Лорд Нисида.
— В этом нет нужды, — отказался я.
— Я думал, что это могла быть та самая девка, Альциноя, — заметил мужчина.
— Не надо, — повторил я.
— Она смазливая, разве нет? — спросил Лорд Нисида.
— Она, как рабыня, не лишена привлекательности, — признал я.
— Но Ты всё равно не хочешь, чтобы этой ночью её прислали к тебе? — уточнил он.
— Верно, — кивнул я. — Я собираюсь выспаться.
— Как пожелаешь, — пожал плечами Лорд Нисида.
— Но я не отказался бы, — сказал я, — от наваристого бульона.
— Да будет так, — подтвердил пани.
Глава 5
Шторма не миновать
Миновала шестая рука перехода, писцы в Джаде перевернули лист календаря в котором отмечено осеннее равноденствие. Се-Кара остался позади, и, по моим подсчётам, шёл третий или четвертый день седьмой руки перехода.
Денёк выдался ясным.
Если бы курс «Метиоха» не пересёкся с курсом этого огромного корабля, он уже стоял бы в своём эллинге, в порту Тельнуса, приготовленный к зимовке, а мы, его команда, и я в том числе, рассчитанные и сполна получившие свою плату у маршала гавани, с кошельками, набитыми медью, разошлись бы каждый своей дорогой, рассеявшись, кто-то по сотне городов и деревень, другие по улицам и переулкам Тельнуса, в поисках удовольствий и удобств большого портового города. Те, кто решил бы остаться в Тельнусе, получил бы меньшие деньги. Их плата предусматривала вычеты за предоставление им спального места в портовых бараках и право на еду один раз в день в общей столовой. Это была страховка от опустевшего кошелька, пустого живота и ночи под открытым небом на зимней улице. Правда, такое предоставлялось только тем морякам, что трудились на государство. Морякам, нанимавшимся к частным судовладельцам, приходилось рассчитывать только на свои силы, как в городе, так и за его пределами. Изредка суда выходят в море, прижимаясь к берегу, но, в целом, в межсезонье жизнь в порту замирает. Зато, с каким энтузиазмом после зимнего затишья встречают весну! Распахивают ворота эллингов, выкатывают наружу корабли, словно просыпающиеся под светом солнца. Им подновляют оснастку, подтягивают соединения, конопатят и смолят швы, подкрашивают. Это потрясающее зрелище, когда по окончании всех работ увитые гирляндами цветов корабли, под музыку и торжественное пение, несут к воде. Тассе жертвуют масло, вино и соль. Масло, чтобы успокоить её воды, вино, чтобы согреть и порадовать, а соль, большую ценность, ради чести, престижа, жизни и надежды, а также, чтобы она смешавшись с ею собственной солью, помогла принять корабль как частицу себя, чтобы море защищало и хранило его, как родного, как свою семью. Но меня, к несчастью, далеко занесло от Тельнуса и его удобств. Далеко за кормой остались крутые, узкие улицы, его огни, таверны, рабыни, надушенные и накрашенные, призывно звенящие колокольчиками, повязанными на их запястьях и лодыжках, их ласковые губы и мягкие тёплые руки.