Она мне еще спасибо сказать должна. За то, что я спасаю ее выродка от настоящей смерти.
Дверь резко распахнулась, и Катя, едва живая от холода, с замерзшими слезами на глазах, ввалилась внутрь.
— Дрожишь? — усмехнулась Миленион. — Сейчас тебе станет тепло, мошка. Даже жарко. — Она хлопнула в ладоши. — Дзыг!
Перед Катей возникло огромное двуногое чудовище, словно сотканное из языков пламени. Глаза его на маленькой ящериной головке, обрамленной огненными вихрами, злобно сверкали раскаленным добела металлом. Во рту вместо зубов чернели уголья, по которым нет-нет и пробегали красноватые искры.
— Ты умрешь, козявка, — жестко сказала Миленион. — Но мы с Дзыгом сыграем. Я ставлю на то, что ты продержишься дольше пяти минут. Он, конечно, наоборот.
Злые глазки смотрели на Катю, не мигая.
— А ты на что поставишь?
— Н-не убивайте меня, — пролепетала Катя. Она еще не знала, какую именно смерть уготовила ей Миленион, но от одного вида Дзыга ей было дурно.
— Фу, какая скучная девка! — Миленион сморщилась. — Ладно, я засекаю время. Давай, Дзыг.
Двуногий огненный ящер сделал шаг к Кате. Она завизжала, попятившись. Сзади была дверь на лестницу. Катя бросилась вниз, к выходу, по нескончаемым пролетам, одинаково серым. Клубок огня мчался за ней, неумолимо настигая. Она запыхалась, шаги давались труднее, словно лестница вела не вниз, а вверх. Она вдруг, словно в ночном кошмаре, поняла, что действительно взбирается вверх…
Живой костер вгрызся с лету ей в плечо, отхватил кусок. Запахло горелым мясом. Катя истошно завопила. Огненные пальцы вырвали еще один кусок плоти, только что принадлежавший ей…
Все прекратилось неожиданно. Жуткий Дзыг исчез, будто растворился, не закончив терзать предыдущий кусок. Лестница тоже пропала. Катя стояла посреди комнаты, шатаясь и в ужасе зажимая левой рукой дымящиеся раны на правом плече. Дверь открылась, и вошел колдун. Темный лик его был страшен, и от него пахло свежей кровью.
— Помогите, — застонала Катя, валясь на колени и подползая к его ногам, поближе к нему, прочь от Миленион. — Спасите меня, пожалуйста! Я отдам вам свою душу, тело, все, что хотите…
Маг отпихнул ее.
— Что ты делала с ней, Миленион?
— Так, развлекалась немножко. — Богиня независимо пожала плечами. — Ты же не говорил, что с ней нельзя развлекаться.
— А если бы у нее случился разрыв сердца?
Он рывком поднял девушку на ноги. Катя вцепилась в его рукав и заныла:
— Заберите меня отсюда, господин! Все, что угодно, только не оставляйте здесь, с ней. Я не буду вам помехой…
Очень даже будешь, раздраженно подумал он. Всю жизнь мечтал таскать с собой сопливку без носового платка. Но девица, отдавшая себя в его волю, пообещавшая ему самое драгоценное — душу, — впиявилась в него намертво. Госпожа явно переборщила. Оставь он Катрину во власти Миленион, она, чего доброго, руки на себя наложит в отчаянии. А на землю ее возвращать нельзя: связь с проклятым Хешшвиталом тут же восстановится.