В Милене уже наступило утро. Вершины гор, виднеющиеся из окна, сверкали в лучах солнца. Вита поплотнее завернулась в необъятный оранжевый халат с чужого плеча. Ее знобило.
— О Миленион! — Валента, хлопотавшая вокруг сестры, как наседка, была так взволнована, что не замечала гримасы, искажавшей Витино лицо каждый раз при упоминании этого имени. — Я так перепугалась! — Она подложила Вите под спину подушку и поставила перед ней на ярко-оранжевую салфетку розовую в фиолетовый горох чашку чая с малиной. — Я до сих пор не в себе! О Миленион… Я, как перенеслась, опомниться не успела — и вдруг ты, едва живая, и окровавленный Хешшкор в отключке, и… — Она заботливо размешала малину ложечкой, видя, что Вита тормозит. — А потом Флиф на меня посмотрел…
— Флиф не может посмотреть, — отрешенно изрекла Вита. — У него нет глаз.
— Я тебе клянусь, сеструха, он посмотрел. О Миленион! — Валента плюхнулась в кресло напротив, обмахиваясь цветастым фартуком. — И как до жизни такой докатились-то? Ну, надеюсь, тот парнишка, что остался там с твоим колечком, не опростоволосится перед Пожирателем.
— Угу, — только и пробормотала Вита.
После того как Вита чуть не отдала душу, и не частично, как это бывает при посвящении, а насовсем, полностью, она пребывала в каком-то отмороженном состоянии. Смутно она понимала, что время бежит и надо куда-то нестись, что-то делать, кого-то дергать… Эти мысли вяло копошились в тяжелой, словно чугунной голове. Она тупо смотрела на чай, не соображая, как на это явление реагировать.
— Да пей же! — не выдержала Валента. — Витка, прочухайся наконец! Ведь надо что-нибудь предпринять, если ты не хочешь, чтоб твой хахаль расстался со своим телом окончательно.
Вита опомнилась, поднесла чашку ко рту. Взгляд ее тревожно метнулся к дивану, где неподвижно лежал бесчувственный израненный Хешшкор.
— Хешшкор, — произнесла она почти осмысленно.
— Хвала Миленион, ты помнишь, как его зовут! — всплеснула руками Валента, хотя никакой заслуги Миленион здесь не было. — Может, до тебя все-таки дойдет, что неплохо бы его исцелить?
— А как? — чувствуя себя полной кретинкой и даже не очень от этого расстраиваясь, спросила Вита.
— Врача, блин, вызвать! — плюнула Валента. — Приди в себя, сеструха! Пожиратель далеко, и наверняка с ним уже все в порядке… то есть наоборот. Давай, пошевели мозгами. Хешшкор — не единственный бог на свете. Надо выцепить кого-нибудь из их братии, и пусть он его эдак ручками… — Валента изобразила характерный жест.
— И кого же? Айанур без рук, — Вита выдавила кривую усмешку, — а твоя гадюка Миленион не станет ему помогать, еще и обрадуется. На кого еще рассчитывать? Немира сделает для меня почти все, но теребить своего Деадаргана для оказания скорой помощи какому-то чужому богу не станет, побоится сверхъестественного гнева.