— Вы что, не знаете поговорку: учись студент, не доучишься — офицером станешь, — сказал до глубины души расстроенный директор департамента просвещения.
— А как же поручики Лермонтов, Лев Толстой и Александр Куприн? — парировал я. — А подпоручик Достоевский? А генерал-композитор Цезарь Кюи? А морской офицер Николай Римский-Корсаков? А прапорщик Модест Мусоргский? А полевые кухни подполковника Турчановича, известные на весь мир? А первый русский фотограф подпоручик Греков? Я мог бы продолжать и дальше, но я хочу сказать, что образованный человек на любом поприще может умножить славу России и не посрамить звание русского интеллигента.
И снова аплодисменты. Чего-то я разошёлся.
Дома меня ждали МН, ИП и Иванов-третий, который сверкал новенькой звёздочкой коллежского секретаря.
Мне преподнесли заблаговременно заказанный у ювелира серебряный знак об окончании императорского университета: синий ромб с белым крестом, увенчанный золотым имперским орлом.
— Мы верили, что защита пройдёт на "ура", — сказала МН. — С днём рождения тебя!
День с поздравлениями закончился быстро, как и осень в Сибири, наступающая очень быстро.
— Я боюсь, что тебя пошлют служить в какую-нибудь Тмутаракань, — говорила МН, лёжа на моём плече. — Как я смогу поехать за тобой туда?
— Давай не будем торопиться, — сказал я, — я ещё не начал служить, а ты уже собираешься куда-то переезжать. Да и с твоей учёбой надо решать. Учиться нужно обязательно, а мы друг от друга никуда не денемся.
10 сентября во вторник я пошёл в военное присутствие, это что-то вроде военного комиссариата, подавать прошение о поступлении на военную службу.
Меня, вероятно, уже ждали, так как воинский начальник заглянул куда-то в записи, принял от меня прошение и отправил к старшему писарю для заполнения необходимых документов.
Старший писарь в чине старшего унтер-офицера нестроевой службы (от строевого отличался тем, что унтер-офицерский галун был нашит не по верхней части воротника, а по нижней), дал бумагу для написания прошения, образец прошения и бланк анкеты.
Анкету и прошение я заполнил быстро. Написал, что хочу служить вольноопределяющимся. В анкете было много пунктов про вероисповедание, про образование, семейное положение, награды и прочее. Для человека, который на своём веку заполнял десятки анкет, это дело быстрое.
Старший писарь проверил заполненные мною документы, положил их в отдельную папочку, витиеватым почерком надписал мои ФИО и выдал мне направление на медицинскую комиссию.
С медицинской комиссией с помощью ИП проблем не было. По всем показаниям жив, здоров и годен к воинской службе.