Кочергин до поздней ночи сопел на кровати, перевернувшись лицом вниз. Голова не вылезала из прутьев, а разомкнуть прутья не хватало сил. Так его и кормили. Шестёрки исчезли, как будто их никогда и не бывало.
Где-то в полночь Кочергин позвал меня:
— Господин вольноопределяющийся! Господин вольноопределяющийся? Простите меня. Я больше так не буду делать.
— А как мне поверить, что ты станешь нормальным человеком и не будешь мешать службе всех солдат? — спросил я и чувствовал, что вся рота не спит и ждёт развязки этого конфликта.
— Ей-Богу не буду, — сказал Кочергин, — век воли не видать.
Понятно, мужичок из уголовников, а таких в армию не брали, тем более в часть, расположенную в губернском городе и в престижном военно-учебном заведении.
Я обыскал Кочергина и нашёл у него в сапоге финский нож. Унтер-офицеры засвидетельствовали это и отдали финку на хранение старшему унтер-офицеру Каланчову.
По моей команде несколько солдат покрепче раздвинули прутья кровати и освободили пленника.
Утром Кочергина в казарме уже не было. Не было его на подъёме и на завтраке.
Я заставил Каланчова написать докладную записку на имя начальника кадрового отделения об исчезновении рядового Кочергина.
Моё вечернее появление на плацу произвело фурор не только в кадетском корпусе, но и во всём городе.
Каждому нижнему чину разрешались свидания с родными и знакомыми на пропускном пункте корпуса в свободное время. Естественно, информация обо мне вечером вырвалась за пределы корпуса и подобно цепной реакции разлетелась по городу. Даже утренний выпуск газеты "Губернские вести" вышел с заголовком: "Известный поэт и кандидат физико-математических наук вольноопределяющийся Олег Туманов назначен командиром учебной роты в кадетском училище" и описывалось, с какой радостью солдаты встретили это назначение и как они задорно пели на плацу песню "Взвейтесь соколы орлами".
С утра статские чиновники звонили по телефону директору корпуса генерал-лейтенанту Медведеву и генерал-губернатору Степного края генералу Надарову с выражением удовлетворения по поводу моего назначения командиром роты.
Изумлению высоких должностных лиц не было предела. Генерал Надаров срочно приехал в корпус, благо ехать в корпус на пролётке было не более четверти часа.
По приезде в корпус генералов стало известно о дезертирстве одного рядового из роты учебного обеспечения. Происшествие на происшествии.
До проведения официального расследования, то есть написания докладных записок всеми участниками происшествия, я был вызван в кабинет директора корпуса на "правёж".