В связи с войной в местном обществе появилась фича. Состоятельные люди, даже не нуждаясь в дополнительной прислуге, нанимают вдов фронтовиков. Здесь это называют «дать кусок хлеба» и считается хорошим тоном. Мне вон Никодим прозрачно намекал, что дом у меня очень большой, а прислуги мало, так что не помешали бы горничная с прачкой. У него на примете есть приличные вдовы. А вот фиг тебе! Знаем мы этих «приличных»! Нечего тут разврат разводить, тем более, когда у хозяина с этим никак. Вдову выберу сам – чтоб детей побольше и лицом пострашнее. Обращусь в комитет вспомоществования семьям, потерявшим кормильцев (есть здесь такой), пусть подберут.
Завершив эту душеспасительную мысль, я допил чай и стал думать, чем заняться. Сегодня воскресенье. Учреждения не работают, операций в больницах нет, как и лекций в университетах. Православные с утра посещают церковь, после службы обедают дома – кому чего бог послал, и проводят остаток дня в душеспасительных разговорах или чтении житий святых. Религия здесь – дело серьезно, государственного служащего, если он не ходит в церковь, могут и вон выгнать. Хорошо, что я католик, ну, типа. Костел в Москве один, да и тот – у черта на задворках, так что можно отговориться. В доме у меня религиозный интернационал. Я католик, дворник мусульманин, что не мешает ему трескать водку с православным Игнатом. К слову, дворники в Москве – сплошь татары, это их национальный бизнес. Истово верит только Агафья, по воскресеньям она посещает обедню и держит строгий пост в отличие от мужиков. Те просекли, что хозяин не постится, и сочли, что и им не обязательно. Зато в столовой и в комнатах прислуги, исключая Ахмета, висят иконы. У меня в спальне – Спас и Казанская. Прислуга, кстати, приветствует. Дескать, хоть католик, но молится нашим образам. Правильный человек!
Мои размышления прервал Никодим.
– Посыльный из дворца! – сообщил, встав на пороге.
– Зови! – велел я, вставая.
Вошедший фельдъегерь вручил мне конверт и, отказавшись от чаю, убыл. Я вскрыл послание. Приглашение на совещание во дворце. Состоится «в 11 часов в малой зале в присутствии Ея Императорского Величества». И вот что им не отдыхается по воскресеньям? Хотя, отчего я брюзжу? Война… Я глянул на часы (те самые, подарок казака, только ремешок заменил) – почти десять. Ни фига себе доразмышлялся!
– Никодим! – велел я. – Подавай одеться! Мундир повседневный, с орденами. И скажи Игнату: пусть закладывает экипаж.
Вот так! Барин я или погулять вышел?
В приемной малого зала я встретил Алексеева, Вельяминова и командующих фронтами. Еще присутствовал незнакомый мне полковник с аксельбантом на правом плече. Чей-то адъютант или офицер Генерального штаба? Вообще странное сочетание приглашенных. Я поприветствовал присутствующих, обменявшись рукопожатиями с Вельяминовым и Брусиловым. Остальные не удостоили. Ну, и Бог с ними!