пытался их уничтожить.
Владыка Эоллара горестно прикрыл веки, но колебания были недолгими — спустя долю секунды он встряхнулся и, взглянув на Тирриниэля, отрывисто спросил:
— Чем я могу помочь?
Тиль не успел ответить: «Огонь» за его спиной внезапно прижался к полу, почти одновременно с этим у дальней стены удивленно вскрикнул дракон. Что-то звякнуло, заворчало. Под ногами эльфов в третий раз содрогнулся пол, а жестокий «Огонь» начал постепенно терять силу.
Но когда дым рассеялся и глаза перестали слезиться, оказалось, что ни о каком милосердии или прощении речи не шло — просто взбешенного Создателя отвлекли. Причем отвлекли довольно грубо. Настолько, что теперь он стоял на одном колене и с изумлением трогал собственный подбородок, на котором расцвела длинная царапина.
Ллер Адоррас, никогда в жизни не думавший, что Создателя вообще можно поранить, искренне опешил. Однако изумление его длилось всего несколько мгновений, потому что тот, кто стал причиной унизительного положения Создателя, стоял рядом с ним. Буквально в паре шагов. Недобро сверкая опасно позеленевшими глазами и играючи вертя тонкими пальчиками обломки кинжала из лунной стали.
Он узнал ее сразу — по непослушным каштановым вихрам, изящному овалу лица, досадливо поджатым губам, короткой кожаной курточке и покачивающемуся на спине чехлу из черного палисандра. А узнав, непроизвольно отшатнулся и одновременно с чужаками воскликнул:
— Бел!
Всеобщее ошеломление длилось ровно секунду: едва рассмотрев низкорослую фигурку в короткой черной курточке и со смешным ножиком в руке, дракон презрительно искривил губы и едва не отмахнулся. Однако внезапно вспомнил, каким образом оказался на коленях, покосился на стену, с которой на него упал этот «человек». Неосторожно заглянул в холодные глаза Белки и…
— Раз, два, три, четыре, пять, вышла хмера погулять, — промурлыкала Гончая, отбросив сломанный клинок в сторону. Затем втянула ноздрями горячий воздух, покосилась на мужа, опутанного нитями сложного заклятия, из которых ему при всем желании было не вырваться. Наконец чуть наклонила голову, изучая поднимающегося с пола дракона, и хищно прищурилась. — Ты поранил мне эльфа, придурок. А я этого не люблю. Но, так и быть, позволю тебе уйти живым, если услышу извинения. Ты как, согласен проявить благоразумие и свалить по-хорошему?
Дракон удивленно моргнул, осознав, что с трудом может оторвать взгляд от бездонных голубых глаз. Странных, нечеловеческих, колдовских, хотя конечно же никакая магия не могла на него подействовать. Да и была ли она, эта магия? Мальчишка слишком быстро отвел глаза — не получилось разобраться. Только непонятное смущение осталось в душе да неприятный осадок от ощущения невесть откуда взявшейся угрозы.