— Убитые нами дирсы, кстати, им двоим и принадлежали. Но претензий у меня нет — бедные ушастики всего лишь хотели выяснить про нас как можно больше. А когда не получилось надавить, они запаниковали и отправили дирс на разведку. Ни одна из них не имела приказа убивать — только слежка. Поэтому я не в обиде.
— От них не надо ждать неприятностей? — внезапно насторожился Стрегон. — Оганэ вроде имел какие-то виды на владычицу?
— Он давно не у дел, — отмахнулась Белка. — После того как Тиль перекинулся, эта проблема решилась сама собой. Здешние эльфы слишком долго жили с мыслью о превосходстве драконов, поэтому никто даже слова поперек не сказал, когда Адоррас объявил о помолвке. А если бы даже и сказал… — Гончая кровожадно улыбнулась, но тут же снова успокоилась. — Короче, ты понял.
— Но всех вопросов это не снимает. Потому что, если верить Ортэ, никто из местных не отправлял зова Тоаркану. Ни ллер Адоррас, ни Эланна, ни Истаэр. Ортэ даже настоял на допросе с обручем истины на голове, и оказалось, что предателей среди алиарцев, как ни странно, нет. А кроме вышеназванных лиц, больше никому не под силу отправить в пустоту такой сильный ментальный посыл.
— Ишь слова ты какие выучил… небось у Ланниэля нахватался?
Стрегон усмехнулся:
— Он, кстати, до сих пор на тебя обижен за то, что ты не взяла его в Гнездо.
— Нечего ему там было делать, — отрезала Белка. — На него дочь Эла давно засматривается, так что рисковать им было опасно. Иласса слишком впечатлительная для светлой и слишком взрывная даже для темной. Так что пусть Ланниэль не дуется, а радуется, что первым встретил свою ненаглядную из портала. И пусть спасибо скажет, что я заранее предупредила Эла, чтобы не вздумал вмешиваться в их отношения.
Стрегон хмыкнул:
— Не жалеешь, что согласилась взять себе драконов?
— Жалею, конечно.
— Чего же тогда согласилась? — полюбопытствовал перевертыш.
— А ты не догадался? Это я отправила им зов, Стрегон, — тяжело вздохнула Белка. — Как раз когда обнаружила на себе девять лишних рун и ушла, чтобы упросить Иса помочь мне от них избавиться. У него, если ты не знал, есть уникальная способность — он почти не поддается магии. Так что мои руны не произвели на него особого впечатления, и я могла не бояться, что он сойдет с ума от моих сомнительных прелестей.
Стрегон поперхнулся:
— Бел, но зачем?!
— Да чтобы понять, кто стоит за этим грешным изменением, — тоскливо протянула она. — Чтобы успеть раньше Матери, начавшей возвращать себе утраченную силу. Чтобы не дать ей занять мое тело, когда Таррэн был к этому не готов. И остановить ее, если она решит отыграться на наших детях.