И это действительно так. Оно говорит мне, что в этом и есть корень проблемы.
Это ощущение пронизывает все мое тело, превратившееся в пустынное ущелье.
Дэр закрывает глаза, проходит около минуты, прежде чем он открывает их снова, и когда это наконец происходит, я вижу в них пустоту и горечь утраты.
– Хорошо, – только и произносит он, – ты хочешь защититься от меня. Черт возьми, я даже готов помочь тебе в этом. Только поезжай со мной в Уитли. Там ты найдешь все ответы на свои вопросы. Там у тебя будет твое личное пространство, ты обретешь гармонию и спокойствие, и, вот увидишь, ты пойдешь на поправку, Калла.
– Так, значит, все ответы в Уитли?
Я смотрю в упор на Дэра, на его тело, которое я так люблю, в его глаза, в которых я утопаю, пытаюсь узреть его душу, что так притягивает меня… и в которой прячется так много тайн.
Он кивает, но выглядит это так, словно даже такое простое движение дается ему с трудом. Ему совсем не хочется ехать в Уитли, но он готов отправиться туда ради меня.
– Твой отец тоже хочет, чтобы ты съездила туда, – добавляет он, – сделай это хотя бы ради него.
Но могу ли я это сделать?
Всеобъемлющее чувство неизбежности и наваждения сковывает меня, словно заставляя меня преклонить перед собой колени. Я не знаю. Все, что я отчетливо понимаю сейчас, – это то, что если я не найду там все ответы, то, вероятно, я окончательно лишусь здравомыслия.
Все ответы в Уитли.
Я выдыхаю, только теперь осознав, что несколько секунд я не дышала.
– Хорошо, я поеду.
Я сделаю это, чтобы найти ответы и ради моего отца. Потому что ему уже пришлось через многое пройти ради меня. Он не должен видеть, как я распадаюсь на части.
Дэр прикрывает свои прекрасные глаза.
– Я люблю тебя, Калла.
Душевная боль пронизывает меня насквозь до такой степени, что ощущается почти физически, так сильно, будто мое сердце может остановиться в любую секунду.
– Я знаю.
Но я не думаю, что этого достаточно.
Однако я не произношу этого вслух.
Потому что он и так все понимает. Я вижу это по страданию на его лице.
Мне до боли хочется протянуть руку и коснуться его, успокоить и поддержать.
Но я не могу.
В нем есть что-то пугающее.
И пока я не узнаю, что именно, мне нужно держаться на расстоянии.
Это мой единственный способ выжить.