Я начинаю мотать головой, но она не хочет ничего слышать.
– Это очень важно! – настаивает она.
Ее крючковатые пальцы впиваются в мою кожу, а длинные ногти, кажется, вот-вот прорвут мышцы. Я позволяю ей отвести меня в ее покои, где царит полная тьма и только луч лунного света падает на стол.
Карты, как и прежде, уже разложены на столе, формируя тот же самый странный крест. Золотая краска, которой они покрыты, ярко сияет в ночи.
– Вы решили начать без меня? – мягко заключаю я.
Она бросает на меня взгляд и садится за стол.
– Я читаю их каждый день, – подтверждает она, – но недавно, в ту ночь, когда состоялась вечеринка, они изменились.
Той ночью, когда я была вместе с Дэром.
Той ночью, когда я открыла его прошлое.
Естественно.
Все изменилось той ночью.
Я и сама это почувствовала.
– Вытяни карту, – говорит она мне, – вот эту, сверху.
Я так и делаю. Поверхность под моими пальцами прохладная.
Передо мной появляется священник на фоне витражного окна.
– Иерофант, – шепчет Сабина, – учитель. Это значит, что теперь ты должна меня слушать. Пришло время получать новые знания.
– Чему вы хотите меня научить? – спрашиваю я едва слышно.
Меня сильно пугают ее интонация, эти карты и все место в целом. Я совершила ошибку, приняв решение остаться здесь. Теперь я это отчетливо понимаю.
На дороге была развилка, и я выбрала неверное направление.
– Я должна научить тебя тому, что тебе нужно знать. Твоя мама не позволила бы мне сделать этого, но ее больше нет. Ты осталась среди живых, поэтому должна научиться у меня, дитя.
Господи. Все становится все более и более странным. Я начинаю подниматься со своего места.
– Мне уже нужно ложиться спать, – говорю я ей, – все, что происходит здесь, слишком странно для меня.
– Сядь! – громко приказывает Сабина, в ее голосе чувствуется сила, и с ней невозможно поспорить.
Я опускаюсь обратно.
Я ничего не могу с этим поделать.
Сабина склоняется над картами, быстро переводя взгляд с одной на другую, я буквально вижу, как бегают ее глаза туда-сюда, все быстрее и быстрее, словно она спит и видит сон.
Наконец она смотрит на меня.
– Твое подсознание – это дар, но ты должна извлекать пользу из него, познавать разные вещи с его помощью, иначе сойдешь с ума.
Ее слова лишены какого-либо здравого смысла.
Я пристально смотрю на нее, мое лицо выражает полное непонимание происходящего.
В ее глазах тысяча жизней.
Я вглядываюсь в них, смотрю в ее душу цыганки, и вижу, что она уверена в своих словах.
– Это такая же большая часть нашей жизни, как ветер или солнце, – говорит она своим хриплым от старости голосом, – и в этом нет ничего странного или ненормального. Мы просто знаем правду, в то время как от остальных она скрыта.