Женщина смотрит на меня с любопытством и печалью.
– Ты живая копия своей матери, – говорит она мне.
– Я знаю, – отвечаю я, ощущая острый укол в сердце, потому что моей мамы больше нет, – рада познакомиться с вами.
Я протягиваю ей руку, но вместо рукопожатия она просто обхватывает ее своей. Ссутулившись, она будто исследует ее, в то время как ее лицо находится всего в нескольких дюймах от моей ладони. Она крепко вцепилась в меня, словно не желая отпускать, и я чувствую, как пульсируют мои пальцы в этом затянувшемся рукопожатии.
Мне остается лишь ждать в замешательстве.
Я не знаю, как себя вести.
Эта маленькая старушка оказывается неожиданно сильна: я чувствую силу ее хватки, пока она ищет что-то на моей руке. Ее пальцы скользят по венам и изгибам моей ладони, а я кожей ощущаю ее теплое дыхание. Ее лицо находится так близко к моей ладони, что я чувствую каждый ее выдох.
Если бы Финн был здесь, он смеялся бы над этим до слез.
Но его здесь нет, поэтому мне не с кем разделить смехотворность этого момента, потому что, как бы ни противился этому Дэр, он тоже является его частью. Он один из них, а я – нет.
Внезапно Сабина отпускает мою руку и распрямляется.
Она смотрит на меня, и я вижу сотни жизней в ее глазах. Они обсидианово-черные и, в отличие от глаз большинства пожилых людей, не поблекли с возрастом. Старушка продолжает смотреть на меня в упор, и я буквально кожей чувствую, как она ныряет в мою голову, читая все мысли и исследуя мою душу.
Это навевает на меня тревогу, мурашки пробегают по моей спине, загоняя меня в тупик.
Затем она бросает взгляд на Дэра и едва заметно кивает.
Если бы я не знала его, я бы подумала, что он поежился.
Что за чертовщина?
Но у меня нет времени на раздумья, потому что Сабина уже уходит в глубь дома, увлекая нас за собой.
– Идем. Элеанора уже ждет вас, – уверенно говорит она нам из-за плеча, приложив немалые усилия, чтобы открыть массивную переднюю дверь.
Дэр вздыхает:
– Я думаю, нам не помешало бы отдохнуть для начала. Перелет был долгим, Сабби.
Взгляд няни выглядит сочувствующе, но она не дает нам поблажек.
– Прости, Дэр. Она настаивает на том, чтобы вы пришли к ней вдвоем.
Дэр снова вздыхает, но нам остается лишь послушно следовать за ней сквозь пугающие коридоры. Мы ступаем по мраморному полу и пушистым коврам вдоль стен, отделанных красным деревом, и мимо окон с экстравагантными шторами под сияющими хрустальными люстрами. Мои глаза все больше и больше расширяются, по мере того как мы заходим все дальше и дальше в дом. Я никогда в жизни не видела такой дом, даже по телевизору.