– Я не могу никого спасти, – беспомощно произношу я, – потому что я ничего не знаю.
Дэр закрывает глаза, и кажется, будто от него исходит сияние, это всего лишь свет камина.
– Ты все знаешь, – говорит он.
Просто я ничего не могу вспомнить.
Он снова открывает глаза, и я снова вижу это его выражение лица, и воспоминание острым ножом врезается в мое сердце, ведь я уже видела его прежде.
Оно болезненное, чувствительное, взволнованное.
В нем есть нечто, скрытое.
Что-то, что мне хорошо знакомо.
Что-то, что пугает меня.
Спаси меня, я спасу тебя.
– Мне здесь не нравится, – бормочу я.
– Знаю.
* * *
Я пишу письмо своему отцу и отдаю его Сабине.
– Ему важно знать, что со мной все в порядке, – говорю я, и она кивает в ответ, потому что это вполне естественно.
Женщина протягивает мне чашку чая.
В Англии чай – средство от всех проблем.
– Дэр здесь? – спрашиваю я между делом, потому что даже сейчас он мое солнце, а я – его луна.
Его свет помогает мне выжить.
Она мотает головой:
– Нет. Но он вернется, дитя. Он всегда возвращается.
Что за странный ответ?
Я не обращаю на это внимание.
Я стараюсь сосредоточиться на свете.
Я размышляю о том, что на самом деле лунный свет является лишь отражением солнца и на самом деле луна вовсе не имеет своего собственного света. Небесное тело, которое, как мы привыкли считать, излучает серебристое мистическое сияние, в реальности является очень темным и пустынным.
Я луна.
И во мне не осталось ни капли света.
Для того чтобы снова отражать его, мне нужен Дэр.
Но если он солнце, то может спалить меня дотла.
Мне становится плохо от моих сравнений.
Я отправляюсь в сад, где оказываюсь в окружении цветов и тишины.
Единственным спасением служат мои мысли, но мой разум – не такое уж уютное пространство.
Я закрываю глаза и искренне прошу воспоминания вернуться.
Но все, что я вижу, – это мое прошлое.
Привычное и знакомое.
Но только не те вещи, которые скрываются где-то в потаенных уголках моего мозга.
Крик матери преследует меня.
Надгробие Финна и мой плач над ним.
Его дневник, который я оставила дома.
Сейчас очень хочется, чтобы дневник был со мной.
По крайней мере, это помогло бы почувствовать, что он рядом со мной, несмотря на его безумные записи.
Я представляю страницы, исписанные знакомым почерком, с выделенными словами.
Я помню это с кристальной ясностью.
Калла придет мне на помощь.
Иначе я умру.
Я умру.
Я умру.
Serva me, servabo te.
Спаси меня, и я спасу тебя.
По телу пробегают мурашки, потому что мне это не удалось.
Я так и не смогла спасти Финна.
И это бесчисленное число слов и оправданий… от моего отца, от Дэра, от Сабины… никаким доводам не под силу это изменить.