Стены покрыты слоем старой бледно-желтой краски, пол отделан лакированными паркетными досками, а с потолка свисает помпезная люстра, что странно для места, где должны играть и резвиться дети.
Здесь слишком мало игрушек и слишком много формальности.
Тишина натягивает нервы до предела, словно струны.
Детская комната, в которой нет малышей, выглядит жутковато.
– Это была детская твоей мамы, – доносится из-за моей спины голос Сабины, – а также твоего дяди.
– Они были примерно одного возраста? – спрашиваю я, потому что не знаю ровным счетом ничего о своей собственной семье.
Она кивает.
– Но они были не очень близки. Дики был проблемным ребенком, а твоя мама – нет. Должно быть, ты тоскуешь по дому, дитя?
Конечно же, я тоскую.
Но в то же время она ошибается.
Дома было по-своему страшно.
Но все же мне не хватает его.
Няня улыбается потемневшими зубами.
– Так пойдем со мной, – настаивает она, и я вынуждена подчиниться.
Мы выходим и садимся в старый пикап. Кажется, проходит несколько часов.
Но наконец машина останавливается у самого побережья, солнечные лучи играют бликами на водной глади.
Я подбегаю к самой кромке, совсем не ожидая того прилива облегчения, который охватывает меня при виде песка и воды.
– Это место немного похоже на то, которое я видела на фотографии, которую присылала мне твоя мама, – тихо рассказывает Сабина, – там, рядом с вашим домом в Америке. Эти утесы называются Семь сестер. Я подумала, что тебе может понравиться здесь.
Она протягивает мне корзину, в которой я нахожу плед, свою книгу и бутылку воды.
– Мне нужно заехать за продуктами на несколько местных ферм. Я вернусь за тобой через пару часов, и мы вместе поедем домой.
Я киваю, до глубины души тронутая ее догадливостью и в то же время чувствуя свою вину за то, что совсем от нее этого не ожидала. Ее фургончик уезжает, и я внезапно чувствую себя такой крошечной перед лицом безбрежного океана.
Я прохожу в обе стороны по пляжу, чувствуя, как мои ступни тонут в зыбком песке.
Пена накатывает на берег и убегает обратно в океан, я огибаю границу воды, направляясь в сторону зазубренных белых вершин утесов.
В этом заброшенном месте я наконец-то чувствую себя дома.
Здесь я дома, на краю, где в любую секунду могу упасть вниз.
Я поднимаюсь все выше и выше, и, когда оказываюсь на самой вершине, весь мир лежит у меня на ладони.
Теперь я огромная, а все, что внизу, – маленькое: вид океана рождает гармонию внутри меня.
Я расстилаю свой плед, открываю книгу и утопаю в строках.
В конце, когда Джейн наконец приходит на помощь мистеру Рочестеру, у меня перехватывает дыхание.