Я хочу его.
Я хочу его прямо сейчас.
Я хотела его всегда.
Он пробирается все ближе ко мне, садится на плед, и когда наши взгляды встречаются, я вижу его глаза, черные, как сама ночь.
– Меня прислала Сабина, – объясняет он, – она задерживается и не хочет, чтобы ты надолго оставалась здесь одна.
Я киваю, я искренне благодарна ему за то, что он здесь, потому что слишком устала от своего одиночества.
Мое сознание похоже на глубокий океан, и кажется, я сама в нем тону.
– Ты боялся, что я буду считать тебя монстром, – мягко говорю я, внимательно наблюдая за тем, как меняется выражение его лица.
Его губы плотно сжимаются, но это единственная реакция, которую я могу уловить.
– Да. Ты помнишь причину?
Я набираю в кулачок песок и пропускаю его сквозь пальцы, глядя, как каждая маленькая крупица просачивается и утекает на землю.
– Нет. Пока у меня не получается вспомнить.
Он шумно вздыхает, и его вздох отражается от скал над морем.
– Где мне искать ответы? – спрашиваю я и отчетливо слышу отчаяние в своем голосе: я слишком устала от гнетущего неведения.
Я устала от секретов.
Я устала от того, что в моей жизни нет никакой ясности.
Он моргает.
– Ты найдешь все в Уитли, – наконец произносит он, – но тебе нужно быть осторожной. Тебе не понравится то, что ты обнаружишь.
Я киваю, потому что я уже знаю, что это будет далеко не приятное открытие.
Потому что оно может заставить меня считать Дэра чудовищем.
Он берет меня за руку на пути к его машине, и я не сопротивляюсь.
Потому что я хочу, чтобы его свет жил внутри его.
Потому что монстр живет внутри каждого из нас.
Это то, чем я поделюсь с Финном позже, когда я останусь одна в своей комнате.
Он внимательно смотрит на меня своими воображаемыми бледно-голубыми глазами.
– Может быть, – задумчиво заключает он, – но это не исключает того факта, что Дэр был в ту ночь на нашей горе, Калла.
– В ту ночь, когда ты погиб, – киваю я.
Он смотрит в сторону, и я понимаю, что ему совсем не нравится быть мертвым.
– Он был там? – спрашивает Финн, и по его тону я могу сделать вывод, что он уже знает ответ. – Или ты не знаешь?
Я вздыхаю, глубоко и громко, потому что я так устала быть единственной без всякого доступа к правде.
– Просто скажи мне, – настаиваю я.
– Я не могу, – просто и коротко звучит его ответ.
– Но ты ведь хочешь.
– Да.
Он поднимается с места и измеряет шагами комнату, словно худощавый молодой лев в своей клетке.
– Подумай, Калла. Ты прекрасно знаешь все сама.
Это так.
Я правда это знаю.
Это воспоминание находится где-то на кончике моего сознания, но никак не может проникнуть внутрь.