Я закрываю глаза.
Той ночью я была с Дэром. Я могу буквально услышать его слова.
Обеспокоенные, испуганные.
Собравшись с мыслями, я вижу скалы, похоронное бюро, луну.
Я вижу своего брата.
И он все еще жив.
А потом нет.
Моя мать.
Отец.
Мигающие огни машин полиции и «Скорой помощи».
Побережье.
А потом…
Что-то произошло.
Вспышка.
Я вытягиваю шею вперед, словно пытаясь получше разглядеть что-то.
Перед моими глазами проносятся чьи-то черные волосы.
Затем имя.
Я открываю глаза.
– Кто такая Оливия? – бессильно спрашиваю я.
Финн улыбается.
– Вот тебе и удалось что-то раскопать.
Если я буду внутри слишком долго, стены сожмутся вокруг меня, задавят меня всем своим весом.
Я ненавижу тишину, ненавижу эти высокие потолки, ненавижу то, что я совсем одна.
Я ненавижу, что я медлю позвать Дэра, чтобы рассказать ему, что я нашла в этом богом забытом месте, чтобы попросить забрать меня отсюда… потому что, если честно, мне совершенно некуда идти.
Я не могу вернуться домой.
Я просто не смогу находиться там снова, зная, что Финна больше нет.
Но видит бог, оставаться в этом доме я тоже больше не могу.
Прохладный колючий ветер сопровождает меня на пути к полям. Я прихожу к выводу, что здесь никогда не бывает достаточно тепло. Но лужайки предстают во всем цвету после дождя. Зеленые, яркие и пышные. Как сказал бы Финн в своем бесконечном квесте по изучению латыни… viridem – это означает зеленый. А зеленый символизирует жизнь.
Брусчатка, которой вымощена дорожка, постепенно сменяется мелкой галькой, когда я отхожу все дальше и дальше от дома, и буквально через минуту я оказываюсь на распутье. Дорога разветвляется здесь на две тропы. Одна ведет к лесу, а вторая – к красивому каменному зданию где-то на линии горизонта, утопающему в тумане и листве плакучих ив.
Этот домик маленький и загадочный, прекрасный и древний. И конечно же, мне не терпится рассмотреть его поближе. Без какой-либо задней мысли я направляюсь к нему по тропинке.
По мере того как я приближаюсь, мое любопытство только растет.
Когда я подхожу к нему вплотную, я чувствую отчетливый запах мха, витающий в воздухе, дух затхлости и сырости, который появляется в запертых долгое время пространствах или влажных помещениях. Это дыхание тьмы приносит вслед за собой ощущение, которое давит на меня со всех сторон. Я чувствую его вес на своих плечах, когда с трудом открываю массивную дверь, когда я читаю надпись «САВАЖ», высеченную на дереве, когда я делаю первый несмелый шаг в комнату, которая не видела живого человека, можно подумать, не один десяток лет.