А когда снова глаза открыла —
бледный вид у Евгения с Ольгой,
А Ленский стоит, словно молнией сражённый.
Повторяет как в бреду: «Ведь неправда это?
Ну, скажи, что всё это понарошку!
Неужели ты меня бросаешь!»
Ольга же в ответ лишь процедила:
«Что из ерунды трагедию делать?»
Тут же кстати и Евгений-утешитель:
«Слушай, парень, я её тебе возвращаю,
Всё в порядке. Делай с ней что хочешь».
А под носом блестит арбузная помада,
Как же они сейчас отвратительны друг другу.
«Эх, приятель. Да это просто для смеху.
Всё хвалил её, хвалил и дохвалился:
Захотелось проверить, нет ли обману!»
Кто за кого тут, падая, схватился, —
Татьяна ли за Ленского, Ленский за Татьяну?
Еле ползут, обнявшись как калеки,
И молчат.
Словно бродяга-ветер
Разом сдул лепестки с обоих.
Как прекрасны пенно-белые пионы!
Как люблю я ваши пышные кроны!
А когда ерошит вас бродяга-ветер —
Лучше ничего и нет на свете!
Но стоит чуть на вас дохнуть морозом,
Иль собьют лепестки летние грозы, —
И, стыдясь, вы качаетесь, неловки,
Опустив облетевшие головки…
Тихо гаснут солнца их любовей.
Два пиона —
могли цвести все лето!
Мрак и холод —
для тех, кто посуровей:
Слишком много в них самих было света.
Ослеплённые солнцем лета, юны,
Не готовы оказались к мраку.
Обхватила Ленского Татьяна —
весь обмяк он; правда – слабак он.
«Ты бросаешь меня! Ты бросаешь…»
«Надоело мне, что ты всё рыдаешь:
Сказал бы в простоте хоть слово!»
«Нет, ты любишь меня?» —
он снова…
«Нет, ты любишь…» «Да, иди, поцелую».
«Но тогда… как же так? Не пойму я…»
Не пойму я…
Аккорд из диезов,
Диссонансом сорвавшихся в бездну.
Содрогнулась Татьяна.
Неправда! Он, Ленский, знает это —
что пред судьбой беззащитно сердце поэта,
что ни сочувствия, ни предчувствия нет в мире жестоком,
и потому-то страданье – всегда и везде одиноко…
Тут явился Евгений, задетый
Глуповатой неловкостью этой;
он готов поучать, объяснять,
повторяет опять и опять:
Да ты не огорчайся так эх парень
Ты будешь мне ещё за это благодарен
Для Ленского всё кончено.
Прощай
иллюзии, прощай мечты и ласки,
и нежность лета, и любовь как в сказке,
прощай сонет и сладкий мадригал…
Познать нагую правду жизни миг настал.
Прекрасным мир тебе казался – но теперь
Пора с изнанки повидать его, поверь.
Но смотрит с удивлением Евгений:
красиво бьётся камень драгоценный…
Ему казалось, что внутри он пуст —
Но отчего ж так мелодичен хруст?
Всё могло бы на этом и закончиться…
У Ленского дрожат руки; подбородком вперёд,
чтобы кадык
сдерживал слёзы, он, сморщен как лимон, к выходу идёт,
преодолевая любовные муки
только один комментарий
Какой из двух выбрать сценарий?
Ленский возвращается к себе