Она спит с Лепренсом, ибо думает, что он сделает ей предложение о замужестве по всем правилам.
Она спит с Лепренсом и хочет от него детей.
Э-э, а кстати,
там, в том вагоне метро, она была со значком —
так и правда была беременна или тоже лгала?
В конце концов, остыв, он отказывается от неистовых поисков причинности.
Что, если она спит с Лепренсом просто потому, что любит его.
А
поче
му
бы
и нет.
Он ведь тоже имеет право.
Почему бы нет.
Допустим.
Он тоже имеет право коснуться её, – если она не против, – да, и если тебе не понравится жаркий поцелуй Лепренса, это ещё не значит, что он не понравится ей.
Допустим.
Допустим это, постаравшись забыть, что:
одна мысль о пальцах Лепренса, похожих на сигары,
И о его пергаментных губах, целующих её соски,
И о его болтающихся дряблых яйцах,
Для него хуже расстрела —
Допустим.
И вот, вооружившись благородным чувством покорности судьбе,
Он переходит в стадию ну и ладно. Оно и к лучшему.
Я особенно и влюблён-то не был,
И вообще всё это один гигантский ловкий обман
И, пользуясь этой мыслью так же, как ловкий каменщик – мастерком,
Возводит прямоугольную стену, каждый кирпичик в которой – самооправдание:
• в конце концов я не знаю даже кто она я и говорил-то с ней всего ничего и не вспомнил бы о ней не будь встречи тем утром
• у нас очень мало общих интересов не хочу тратить время на девчонку которая мне не нравится и даже не в моём вкусе я уж ей говорил это я должен был сто раз подумать прежде чем даже если я и не помню нет между нами так не пойдёт
Но даже самое простое умозаключение – мы зря погорячились – трепещет у него в руках, так и норовя вырваться, – объяснение скользкое, точно угорь:
Его подсказал разум.
А тело говорит: нет.
Поскольку
в реальности – и такого с ним ещё никогда не случалось – стоит ему только подумать о Татьяне, и он чувствует:
• что его кишки намотали на обледеневший стальной шест
• и невозможно впихнуть в рот никакую пищу
• и сон так и висит над кроватью будто бельё вывесили сушиться.
Вот она, подлинная реальность: в глотке жесть,
будто он наглотался гипса;
А как противно жужжит над ухом муха,
И желудок – не желудок,
а мешок со скорпионами.
Все это взаправду, и
Рушится твоя бумажная стена,
она насквозь фальшива,
она рушится от твоих возбуждённых придыханий,
стоит тебе лишь подумать о её обнаженном теле
и представить, как ты ласкаешь его руками
и как ваши губы сливаются в поцелуе.
Всё это видится так живо и так ясно —
Реальней и вообразить нельзя;
как будто бы злой посторонний демон
в тебя вселился, вскипятив всю кровь
и этот кипяток гоняя в теле
Насосом (крошечны его ручонки —