пока лампы гаснут…
и потом…
Такие пышные слова, так пылок тон…
Да разве нужно ещё что-нибудь «потом»?
Татьяна! Из каких соображений
отвергла ты такого, как Евгений?
Тут, чтоб повысить шансы на успех,
Евгений тон берёт переговорный
(не зря ж он бизнес-консультант проворный
и на работе убедительнее всех):
Вооружившись твердостью суровой,
Он приступает – уж, надеясь, без помех, —
К психологической атаке новой
И говорит: «Не время для потех;
Всегда найти мы можем выход верный,
Какой – сама ты знаешь:
Всегда найти мы можем выход верный:
Работу брошу, к чёрту рост карьерный,
Запрыгну ловко в самолёт любой.
Чтоб только вместе, вместе быть с тобой!
А жить мы будем у меня…»
Такие планы
Евгения влекут всерьёз, рисует ей он
Масштабные семейные картины:
сам встану у плиты,
Потом любовью мы займёмся,
Потом массаж, а чтоб развеять
Усталость от работы,
Тебя на выставки я поведу;
И ни одной мы интересной не пропустим.
А если вдруг она в депрессию впадёт
Когда-нибудь зимой, когда мороз и холод, —
я утром ей на туалетный столик
Букет мимоз поставлю – и пускай
Их жёлтые цыплёночьи головки
Кивнут, когда она проснётся, будто скажут:
«всегда сегодня лучше, чем вчера»…
Лицо Татьяны выражает муку.
Ему она сжимает крепко руку…
Но глазки так предательски блестят.
И к выходу стремится взгляд…
Туда-сюда блуждает он – и кто б поверил,
что выбирает Таня меж открытьем двух Америк?!
Одну открыть —
чтобы работать в ней и жить;
другой Америкой, нетронутой, нежданной,
стоит пред нею он – отвергнутый, желанный;
Что, если с ним быть вместе,
Его бы полностью открыть…
да! выбор тут непрост, сказать по чести.
И как же, как ей быть?
Развилка двух дорог —
а надо выбирать одну, и поджимает срок.
Бедняжке очень повезло.
Бедняжку очень понесло.
Влюблённая наперекор себе… однако
Рассудка здравого не потеряв,
Татьяна думает: уловка не удастся —
одна песчинка в колесе судьбы,
занос случайной, мимолётной связи —
мотор чихнул разок и едем дальше…
Без компромиссов.
Счастья тут не жди.
И словно повернулся шип в груди.
Представила: Евгений – воздыхатель.
Назойливый, бессменный обожатель.
К ней обращаться будет с придыханьем…
На деле ж – ненасытным полн желаньем…
Обуза он. Он – гири на ногах.
Две страсти быстро превратятся в прах.
Тут перед ней виденье промелькнуло.
Виденье двух страстей, уже остывших:
Они с Евгением лежат в гостиной
американской
на софе гигантской,
напротив – необъятный телевизор.
Печальны ласки их взаимные;
мечты
взаимные давно расторгнуты; они их держат
подальше друг от друга – и молчат,
чтоб не терзать упрёками друг друга,
что жизнь не удалась, – но вместе доживать…
Вот аргумент спасительный.