Сестры меня жалели, но помочь ничем не могли. У Кло тоже появилась своя компаньонка, Эрмелинда. Такая же великовозрастная грымза. Теперь мы сидели с сестрой под строгим надзором. Повезло только Зании. Ее не тронули, наверно из-за возраста, да и Дитрих Виаллийский тоже знаете ли был суров.
На вторую декаду своего пребывания Иветта развила еще большую активность: она стала просматривать не только, но и контролировать что я читаю и сколько раз моюсь, и даже как долго нахожусь в купальне. И вот тут меня прорвало. Ругались мы с ней пол дня. В итоге я выгнала ее из своих покоев, заперла свою комнату на замок и направилась к отцу в приемную. Нет, я не думала, что попаду на аудиенцию, я просто хотела спросить совета у Гардия. В том, что я хорошенько опростоволосилась и подставилась в конфликте с компаньонкой я понимала.
Увы, но как только я вошла к секретарю первое, что я увидела это была широкая спина короля. Он развернулся и удивленно посмотрел на меня.
— Дочь?
— Ваше Величество. Доброго дня.
Я присела в реверансе и склонила голову, выказывая уважение отцу.
— И что же Вас привело сюда? Вы хотели поговорить со мной?
— Ваше Величество, потревожить Вас я не осмелилась бы. У вас и без меня много забот. Просто хотела уточнить пару мелочей у Вашего секретаря. Но не более.
Отец усмехнулся. Помолчал. Затем отдал быстро распоряжения Гардию. А вот после этого он посмотрел на меня и презрительно поджав губы произнес:
— Идите в кабинет, принцесса. Пора поговорить.
Единый, как мне это не понравилось. Сколько холода было в его словах, а во взгляде плескалось отвращение. Но за что? Спрашивать я не рискнула бы и поэтому просто пошла за отцом.
Сигурд развалился в своем кресле и поигрывая пальцами по столу рассматривал меня. А я стояла, опустив глаза в пол, в четырех шагах от него. Принцесса в старом штопанном платье, не накрашенная, без украшений и сложной прически. Служанка служанкой.
— Итак, что же вы хотели спросить такого у моего секретаря, леди, что не можете спросить у меня?
Я молчала. Да, я боялась как мышь.
— Я жду! — и если вначале голос отца был более или менее спокойным, то сейчас в нем было столько злости, что я еще больше сжалась. Все мысли быстро растворились. И я боялась, что еще пара минут и просто расплачусь.
— Я… Я… хотела уточнить…
— Что ты хотела уточнить? Чего мямлишь как селянка. Ты — принцесса, а ведешь себя как деревенщина, — король частенько, когда никто его не видел, мог позволить себе пренебрежительный тон.
Наконец я кое-как собралась и все же озвучила хоть как-то свои мысли.