А к тому, уважаемый товарищ Федосюткин, что в той истории, которая известна большому дяде Годунову, танки Гудериана должны войти в Дмитровск к завтрашнему вечеру. Если же разговор с Ерёменко резонирует так, как нужно, то у них в запасе прорва времени. Чуть ли не целые сутки. Это много — без всякой иронии и прочего сарказма. В нынешних условиях, когда ситуация развивается прямо по классику «нам бы только ночь простоять да день продержаться», — очень много. Классик, кстати, явно знал, о чём говорил. И Лелюшенко с Катуковым сопоставимого отрезка времени хватило, чтобы развернуть оборону в районе Мценска. Увы, это не тот пример, которым сейчас можно воспользоваться. А отвечать надо. Коротко, чётко и, по возможности, воодушевляюще.
— Скажу без околичностей, товарищ Федосюткин. Кутузов во времена оны отдал Москву, чтобы спасти Россию. Нам предстоит отдать Дмитровск, чтобы спасти Москву.
На лице секретаря возникло недоумение. Пока — только недоумение. Хорошо хоть, не кинулся с ходу возражать.
— И не просто отдать, ну, то есть, совсем не даром. Так что живенько формируем, так сказать, комитет по торжественной встрече — и по местам стоять, с якоря сниматься. В комитет включаем вас, товарища Мартынова, — кивок в сторону «адъютанта», — товарища Нефёдова, — кивок в сторону старлея-погранца, командира отряда ополченцев НКВД, — и заочно — орловского военного комиссара товарища Одинцова. Можете на своё усмотрение пополнить комитет ответственными работниками Дмитровска. Первоочередная задача — срочная эвакуация гражданского населения… сколько сейчас народу-то в городе?
— Всего — порядка шести тысяч, — быстро ответил секретарь. — Местных — около пяти, остальные эвакуированные.
— Милиция?.. Ополчение?.. Железнодорожники, в том числе пенсионеры?.. Медики?..
Некоторые цифры Федосюткин называл с ходу, не задумываясь, ручаясь за их точность, другие, не ломаясь и не чинясь, — приблизительно и обещал уточнить.
— Ну а вы-то сами до сего момента что собирались делать, когда враг подойдет? — закинул провокационный вопрос Годунов.
— Как и запланировано. Организованно собрались — и в Друженские леса, — снова без промедления ответил секретарь.
«Организованно? Ну, это ты молодец, конечно… танки на окраину въезжают, а ты — организованно!» — хмыкнул Александр Васильевич. А вслух сказал:
— Дело хорошее. Только повременить придётся. Насколько повременить — жизнь покажет. Все, секретарь, давай на митинг, об остальном после договорим, что называется, в рабочем порядке.
Площадь оказалась предсказуемо небольшая, почти квадратная. Памятник Ленину, выкрашенный в светло-серый цвет, привычный, разве что не такой помпезный, какие доводилось видеть Годунову даже в отдалённых райцентрах. Рядом — деревянная трибуна, завешенная потемневшей красной материей. «Подновляли, небось, ещё когда первых мобилизованных провожали», — с какой-то невнятной тоской подумал Александр Васильевич.