— Так, а вот и вино! Ну и кофе тоже. — Геля, неся с собой жизнерадостность, праздник и уютное облако кофейного аромата, лебёдушкой проплыла с подносом.
Она грациозно поставила его на столик и присела у кресла, вскинула на Рину сияющий, улыбчивый взгляд.
— Надеюсь, ты удостоишь меня чести стать первой зрительницей?
На подносе были две белые чашки с кофе и два бокала, наполненные рубиново-красным вином. Один Геля протянула Рине, второй взяла себе. Дзинь! Бокал звякнул о бокал, и чувственные губы Гели прильнули к краю сосуда, выпивая хмельную влагу. Рина едва притронулась.
Рука Гели дрогнула и поставила бокал — двойник того, нарисованного: она увидела картину. Рина жадно, с бешено бьющимся сердцем следила за ней. Родные глаза наполнялись слезами, приоткрытые губы задрожали.
— Как называется эта картина? — спросила Геля глуховато.
— «Сон», — ответила Рина, пронзённая этими светлыми слезами насквозь, будто копьём из солнечного луча.
Геля подошла поближе, не сводя влажных глаз с холста. Несколько мгновений она смотрела на него с горьковатой улыбкой.
— Эта женщина не просто спит. Она умирает. Это её последние вздохи.
— Тш-ш… Давай-ка выпьем кофе, детка. — Обняв Гелю за плечи, Рина усадила её в кресло, а сама присела рядом — они поменялись местами.
Сделав пару глотков, Геля смахнула слёзы.
— Прости, Рин… Сама не знаю, чего я так расчувствовалась, — сказала она с виноватой улыбкой. — Просто это так… — Она бросила робкий взгляд в сторону картины. — Так пронзительно. Мне показалось, будто это я там умираю. Это потрясающе, Рин! Это шедевр. Я тобой горжусь!
Вскоре состоялась пятая выставка Рины. Главной картиной в ней был, конечно, «Сон». Люди смотрели на неё, погружаясь в потрясённое молчание, иные отходили в сторону с мокрыми глазами. Всех, абсолютно всех зрителей постигала такая реакция на увиденное. Казалось бы — что такого? Ну, женщина, ну, спит на диване с котом. Бокал на столике, луч света сквозь щель в занавесках. А на полу — листочек отрывного календаря… На стене — сам календарь, уже пустой.
— Я горжусь тобой, — ещё раз шепнула Геля, просовывая руку под локоть Рины.
Никто не смотрел на них косо. Все знали, что это — супруга известной художницы, главной виновницы этого торжества.
*
Лина приоткрыла глаза. Кот мурчал, и её костлявые пальцы шевельнулись, погладили, зарылись в тёплый мех. На столике стоял бокал с остатками вина, озарённый лучом света из щели в занавесках. Но была ещё одна деталь, которую не отражала картина Рины — ноутбук с неотправленным сообщением на голубом фоне. Крупные буквы гласили: «Бессонница». В адресной строке браузера зияла пустота.