«Ты не прочтёшь это никогда, Рина. Сама не знаю, зачем я это пишу. Ты спросила, что будет с твоим миром, если меня не станет. Я сказала тебе, что я надеюсь… Ну, и так далее. Но на самом деле я тупо не знаю.
Возможно, подписав ту бумагу в девять лет, я сделала очень большую ошибку, которая перевернула всё. Возможно, вся моя жизнь после этого была одной сплошной чередой ошибок. Но ты, Рина, ты — не ошибка. И я не могу тебя перечеркнуть. Мне позволили поиграть в бога… Скорее всего, бог из меня вышел хреновый. Но ты — единственное моё творение, за которое мне абсолютно точно не стыдно. Поэтому, возможно, игра и стоила свеч. И всё было не зря.
Я трачу свои последние листки на то, чтобы твой мир стал настоящим. Вернее, чтобы он ТОЧНО стал таким. Чтобы вы с Гелей жили дальше и были счастливы независимо от того, существую я или нет. Я перевожу ваш мир на уровень «всё по-настоящему».
И ещё: я чувствовала твои поцелуи. Не наговаривай на себя, ты не трепло. Я чувствовала, как ты баюкаешь меня в объятиях, стремясь вернуть хоть крупицу той любви, что я вложила, создавая тебя и твой мир. Я ценю это. Ты, потрясённая и ошарашенная, путаясь в догадках и страхах, барахтаясь в собственном перевёрнутом с ног на голову мироощущении, всё же нащупала единственно верное. Единственное, что имеет значение: любовь.
Ну, вот и всё. Живи и люби».
Кот шевельнулся и повернул голову: они с Линой в комнате были не одни. Прищуренные глаза животного смотрели на фигуру в капюшоне, под которым распахнулась пристальная, разумная чернота.
— И?.. — двинулись бескровные губы Лины.
Фигура подошла и склонилась над ней.
— Уважаемый соискатель, ваш проект был высоко оценен Комиссией, — прогудел из черноты под капюшоном гулкий голос. — Есть небольшие недочёты, но все они не критичны и легко устранимы, а в целом ваш проект вполне жизнеспособен и имеет ряд достоинств. Я вас поздравляю.
Сил подняться у Лины уже не было. Она лишь немного оторвала голову от подушки и прохрипела:
— Какой ещё… проект?
— Не беспокойтесь. Вы сразу всё вспомните, как только покинете эту смертную физическую оболочку. Это было обязательным условием для подтверждения высокой квалификации — творить в стеснённых обстоятельствах маленькой и хрупкой человеческой жизни, имея ограниченные ресурсы, не помня ни о себе, ни о своём предназначении совершенно ничего и будучи скованным человеческими страстями, слабостями и сомнениями. Справляются лишь немногие — такие-то нам и нужны. А Дар — это, как вы уже догадались, ваш рабочий инструмент, который был выдан вам с некоторыми ограничительными установками, что вполне целесообразно, ведь это был тестовый проект. После утверждения в должности ваши возможности будут, разумеется, расширены. — В голосе из безликой черноты слышалась улыбка. — Поздравляю, вы приглашены к сотрудничеству — пока в качестве рядового специалиста в район Кассиопеи. Но перспективы роста весьма многообещающие: уже через шестьсот-семьсот тысяч больших световых периодов можно стать начальником отдела, а потом дорасти и до руководителя галактического уровня. Уровни галактических скоплений и сверхскоплений — серьёзные карьерные высоты, но и до них реально добраться. Всё будет зависеть от того, как вы себя проявите. Ну что ж… Нам пора. У нас с вами впереди очень много интересной творческой работы.