Позвольте мне прояснить свою мысль, она достаточно важна. Я вспоминаю одного своего приятеля – человека очень дисциплинированного во всем, что касается здоровья. Он не ест сладкого, регулярно бегает трусцой, поддерживая себя в форме, и в меру работает, соблюдая режим труда и отдыха. Я уважаю его за это. Своим поведением он демонстрирует наличие такой силы воли, что, глядя на него, мне бывает стыдно за собственные слабые попытки вести здоровый образ жизни.
У меня есть еще один друг, переживший много ужасных разочарований и испытавший на своем веку немало страданий, но все, что с ним произошло, только углубило его любовь к людям. Ему мучительно больно, но через это он лучше чувствует боль других и понимает, как Господь может помочь им. Когда я смотрю на него, мне вспоминаются такие понятия, как благородство, благочестие, богатство души.
Эти слова не приходят на ум, когда я наблюдаю в людях такие качества, как самодисциплина, аккуратность или стремление к порядку. Не отрицаю, мой прилежный друг – приятный человек, он производит хорошее впечатление, вызывает уважение. Глядя на него, я думаю, что должен быть более собранным. При этом я испытываю как бы некоторое давление на себя, что-то вроде чувства вины, а иной раз я даже ощущаю побуждение последовать его примеру. Но мой страдающий друг оказывает на меня иное воздействие. Я не говорю себе: «Я хочу быть более дисциплинированным» –
я говорю: «Я хочу больше любить людей».
Не правда ли, существенная разница? Глядя на одних людей, мы заставляем себя поступать лучше и прилагать больше усилий. Другие же вдохновляют нас стать лучше. Их жизнь поражает каким-то неподдающимся определению качеством, идущим, как нам кажется, непосредственно из их необычных отношений со Христом, настоящих, значимых отношений, которые не ограничиваются только верой в правильные доктрины. Очень немногие могут сказать, что их – пусть мимолетная – встреча со Христом поразила их душу глубже, чем все остальные события жизни, но именно благодаря таким людям мы знаем, что перемены все-таки возможны. Мы все хотели бы стать другими людьми, а не просто теми, чье поведение и знание Библии достойны похвалы. Изменить себя – это не то же самое, что сменить манеры или поменять убеждения. Косметического ремонта здесь недостаточно.
Мы хотим не просто быть добрее к женам, мы хотим открыть им самые сокровенные кладовые своей души. Мы хотим не просто преподать своим детям правила приличия, а затем заставить их следовать им, мы хотим, чтобы наша жизнь пробудила в них желание искать Бога. Мы не хотим просто читать правильные, красивые проповеди, которые бы нравились людям, мы хотим нести истину другим, рассказывая о том, как она изменила наше сердце. Мы хотим не просто уметь контролировать себя и не поддаваться унынию, мы хотим в такой мере вкусить благость Божию, чтобы крепко стоять в вере в ожидании будущей совершенной радости.