Свадьба шла, как надо.
Оринг допел балладу и начал вторую, из известного репертуара, что-то о принцессе и драконе. И тут Фадрик украдкой взглянул на жену.
Рейна ничем не выдавала чувств. Спокойная, без тени улыбки, она медленно ела и пила вино, словно просто обедала. Не было заметно, тронули ли ее песни менестрелей, думает ли она о чем-то, хочет ли чего. В сторону мужа она обернулась лишь раз, и лишь для того, чтобы обратиться к его отцу.
–Спасибо, милорд, – сказала она, но Фадрик не понял, о чем шла речь.
«Уж точно не обо мне», – решил он, и горько усмехнулся.
Гости танцевали. Линнфред задумчиво взглянул на жену брата, но передумал и обратил внимание на Эмилию Уэсс. Эмилия, оправив платье, вышитое извечными воронами, с достоинством поднялась из-за стола.
Бочонки с вином пустели. Фадрик глядел на гостей и с отвращением думал, что не сильно они отличаются от крестьян, эти благородные. Чуть-чуть потри, и из лордов полезут неотесаные мужики, а из леди – шлюхи. Особенно это видно сейчас, когда все они под хмельком.
Звонко рассмеялась королева, призывно махнув рукой, и Фадрик увидел, как к ее величеству направился Ринги Весельчак. Все верно, гости напились, и настала пора веселиться по-настоящему, на что был мастак этот худющий парень со щербатой ухмылкой.
–Милорды и миледи! – голос Селиссы серебряным колокольчиком зазвенел под сводами зала. – Мой тост- за новобрачных!
Рейна молча подняла бокал и, к удивлению Фадрика, широко улыбнулась королеве. Но Селисса не закончила.
–Мне бы хотелось в качестве поздравления, чтобы наш любимый менестрель исполнил в честь жениха и невесты прекрасную песню. Ринги, ты знаешь балладу о принцессе-лягушке?
«Он-то знает», – мрачно подумал Фадрик. – «А вот откуда такую погань знает королева?».
Чувства Фадрика, похоже, разделял лишь лорд Зольтуст, о чем свидетельствовал брошенный в сторону ее величества мрачный взгляд. Гости покатились со смеху, а Фадрик помертвел. Он все понял.
Детская сказка, превращенная в похабные стихи, «баллада» повествовала о любви прекрасного, но глупого принца к бородавчатой жабе. Принц был уверен, что после поцелуев та превратится в принцессу, а когда из этого ничего не вышло, попробовал еще массу разных способов…
Это не только играть, но и слушать было противно!
Но Селисса стояла на своем:
–За любовь! – крикнула она, опустошая бокал, и менестрель ударил по струнам.
Гости смеялись, многие подпевали, а Фадрик чувствовал себя оплеванным. Кого, как ни его, сравнивал сейчас Весельчак с бородавчатой жабой, которую сколько ни целуй, жабой и останется? Более подходящую песню на свадьбе калеки-горбуна и представить сложно…