Наконец, по прошествии нескольких дней, истомившийся, с покрасневшими глазами, Моэраль наконец сказал в пустоту спальни, подводя итог мучениям:
–Ладно, посмотрю на нее. Я еще не принял решения, но я посмотрю…
Самое живучее растение севера – сиреневый ирис. Его стебли выглядывают из-под тающего снега в середине весны. Нежные, бледно-салатовые, длинные и нескладные словно подростки, они тянутся к холодному неверному свету солнца, и кажется, что эти слабые стебельки просто обречены погибнуть, завянуть под порывами по-зимнему ледяного ветра, лечь обратно в землю, породившую их.
Но нет. Подходит конец сезона, и уже не хилые тростиночки тянут к небу верхушки, а крепенькие изумрудные толстячки. И спустя две-три недели, когда по-летнему преет земля, и вода манит купаться, ребятишки с трудом пробиваются сквозь заросли темно-зеленого растения.
В конце лета на мощных стеблях появляются завязи, крупные, плотные, весьма приятные на вкус. А когда дни становятся холоднее, и деревья одеваются в ало-золотые одежды, сиреневый ирис наконец выпускает из бутонов огромные, махрово-пышные цветы.
На этих цветах гадали незамужние девушки. Приносили пышные букеты в храм, клали у алтаря Илерии. А потом пускали по реке.
Толстые налитые соком стебли мигом тянули букеты на дно, но случалось и иначе. Бывало, что одинокий скиталец, быть может, не самый красивый, порою, даже совсем убогий, начинал плыть по воде. И тогда его владелице надлежало срочно собирать приданое – подходила пора покинуть Илерию и перейти под крыло Аэлинне.
Илиен осторожно коснулась махрового цветка и поежилась. Несмотря на заморозки, на хрусткий иней по утрам, ирис продолжал цвести, но осенний холод уже пробрался в хрупкое цветочное сердце. Да что иней – на открытые прогалины в лесу, говорят, уже ложится снег. И тем не менее, цветы живы… и проживут еще неделю, а может быть и две, каким бы странным это ни казалось. Мать говорила, что в реках, в тех местах, где растут сиреневые ирисы, бьют теплые ключи. Именно поэтому ирисы цветут так долго, и подходить зимой к берегам, где снег покрыл голые стебли пушистым одеялом, опасно – можно провалиться под лед. Может быть, мать права, и причина долгожительства цветов именно в этом… Илиен не знала, да и неинтересно ей было – она гадала, как только распустились тугие завязи. Букет ушел под воду, значит, жениха не видать еще год.
Девушка провела по замерзшим стеблям тонкими пальцами. К реке ее тянуло не гадание, нет, просто хотелось немного погулять, взять хоть кусочек от осенней красоты Иэраля, оставить в сердце… до следующей осени.