–Спасибо, – Линель приоткрыл рот, и она ложкой влила в него немного бульона. – Кто ты?
–Какое тебе дело? – женщина вновь зачерпнула бульон.
–Мне же надо как-то с тобой говорить.
–Ты сейчас говоришь. И тебе ничего не мешает.
Линель проглотил очередную порцию бульона и возразил:
–А если мне надо будет к тебе обратиться? Тебе понравится, если я заору: «Эй, ты?»
Она на мгновение задумалась.
–Меня зовут Селиссой.
–А я Линель.
–Твой род?
–Я …эээ…из королевской семьи, дальний родственник.
–Да ну?! – Селисса так сильно удивилась, что чуть не выронила ложку.
–Я не вру. Сама подумай, ну сколько родственников – близких и дальних – может быть у короля.
–Наверное, много, – задумчиво потянула она. – Может быть, ты все же стоишь дороже четырехсот золотых?
–Не надейся.
Некоторое время она молча кормила его бульоном. Потом, видимо, устав от тишины, спросила:
–Как ты себя чувствуешь?
Линель прислушался к себе.
–Плохо, но лучше, чем до этого.
–У тебя пробита грудь, но это не серьезно. Стрела прошила мышцы, не задела кости. Я вынула ее, промыла и зашила рану. Осталось следить, чтобы не было воспаления. Еще у тебя большая рана в ноге – я извлекла оттуда обломок ветки. И ты сильно ударился головой. Все остальное – мелкие синяки и ссадины, скоро пройдут.
–Я чувствую себя хуже, чем ты описываешь.
–Это из-за головы, – Селисса улыбнулась. – Когда пройдет головная боль, ты поймешь, насколько на самом деле здоров. Тебя будут искать?
Линель не ответил. В столице знали, куда он отправился, но как скоро туда долетят известия о его исчезновении? И как поведет себя Королевский Совет? Будут ли они тайно искать его и скрывать пропажу короля, или объявят о его смерти? О, если бы только Байярд мог им помешать, уже он-то не отступится от Линеля! А убийцы? Удовольствуются его пропажей, или не успокоятся, пока не найдут тело? И кто пытался его убить? Лорд Кэшор? Или кто-то другой?
На все эти вопросы у Линеля не было ответа.
Селисса некоторое время подождала, а потом пожала плечами и ушла.
Головная боль и слабость оставили Линеля только через три дня. Три долгих дня, большую часть которых он проспал. Время бодрствования же было омрачено мучительными перевязками. Селисса терпеливо отмачивала бинты перед снятием, но все равно казалось, что вместе с тканью отдирались куски мяса.
В короткие моменты ясного сознания и стихающей боли Линель старался разговорить Селиссу. Однако, лесная жительница не отличалась разговорчивостью. На вопрос, где они сейчас, она говорила: «Лес». Линель спрашивал, что она здесь делает – Селисса рявкала: «Живу!» и уходила. Но мало-помалу король узнал кое-что о своей спасительнице.