Ковалев лично посетил участкового врача поликлиники, которая оказалась недавней выпускницей мединститута, и получил официальную справку о состоянии здоровья Вознесенской. Когда же Игорь Васильевич преподнес начинающему медику шоколадку и произнес пару незатейливых комплиментов, она, в отличие от шоколада, и вовсе растаяла и пополнила эпикриз заболеваниями, которые еще больше усилили картину, приблизив ее к критической. Эта справка с многочисленными печатями венцом всей работы легла в объемистый материал.
Когда постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было уже отпечатано и Субботин готовился ехать в районную прокуратуру, чтобы получить согласие надзирающего органа, в его кабинете раздался звонок начальника райуправления.
— Субботин, ты что там с этим материалом мудришь? — сурово спросил он.
— С каким, товарищ полковник?
— Ты дурачком не прикидывайся. С пропавшим без вести неизвестным, который у тебя на чердаке проживал.
— Ах, с этим, — притворно удивился Субботин. — Так я уже по нему постановление об отказе вынес, собирался в прокуратуру ехать подписывать. Что же я выжившей из ума старухе буду на слово верить. У меня все жильцы опрошены, очень порядочные люди. Сами знаете, эти бомжи по всему городу мигрируют. Вам, наверное, Дупленко заложил?
— Не заложил, а доложил. Ты выбирай выражения, — повысил голос полковник.
«Вот сволочь, лишь бы свою задницу прикрыть. Ему этот бомж до одного места», — выругался про себя Субботин.
— Ты разве не знаешь, что в городе комиссия министерская? Хочешь с этим материалом сгореть и нас всех подставить? — продолжил начальник управления.
— Думаете, товарищ полковник, мне это нужно? Мне проще было в первый же день следователя вызвать, а не гонять своих оперов. Мне профессиональная выучка не позволяет без разбора по таким заявам дела возбуждать, — не выдержал Субботин. — Стоит ведь москвичам уехать, нас опять начнут драть за раскрываемость. Вы же первый и спросите. С трибуны все красиво говорят, а в конце каждого месяца судорожно проценты считают и ногами от ярости топают. Я что, в милиции первый год служу? А как эти показатели делать с голой задницей и шестью операми, никто объяснить не может, — особо не стесняясь, закончил он свою мысль, прекрасно зная, что начальник управления в душе с ним согласен.
— Ты, Георгий Николаевич, только не горячись. В чем-то ты, конечно, и прав, — уже мягче произнес тот. — Только в данный момент твое самопожертвование не требуется. Один «глухарь» все равно погоду не сделает. Отправляй материал в прокуратуру, пусть они сами решают — возбуждать или нет.