Не успев опомниться от одного потрясения, Верочка подверглась следующему.
— Чем же я расплачиваться буду? — почти шепотом спросила она.
— Опишут имущество и продадут в счет погашения, — спокойно ответил Субботин.
Подобного объяснения она не выдержала и в голос разрыдалась. Все, что накопилось у нее внутри за эти мучительные часы, вырвалось наружу под воздействием столь мощного прессинга.
Ковалев наполнил стакан водой и попытался ее успокоить, но Верочка размазывала по щекам слезы с примесью туши, подрагивала плечами и нервно глотала воду.
Ее жалкий и беззащитный вид не мог не тронуть сердца находившихся рядом мужчин, но прежде всего они были профессионалами, привыкшими к различным проявлениям чувств своих оппонентов. В начале своей службы оба нередко терпели неудачи, принимая искусную игру за откровение. Лишь с опытом пришло понимание людей, а вслед за ним и умение вовлекать их в собственную игру и навязывать свою волю.
Верочке они сочувствовали, потому как ни Субботин, ни Ковалев не видели в ней по-настоящему серьезного и достойного противника, однако, не будучи на все сто уверенными в ее невиновности, не могли поддаваться жалости и отступать от разработанного плана.
После того как их собеседница успокоилась, Субботин вызвал в кабинет детского инспектора и направил ее в садик за Лялей.
— Жаль девчонку. Круто мы ее в оборот взяли, — сказал Ковалев, когда Верочка, отпросившись умыться, вышла из кабинета.
— А мне, думаешь, не жаль. Что ты предлагаешь? Все бросить, извиниться за причиненное беспокойство и пообещать впредь никого не тревожить? — раздраженно спросил Субботин. — Тогда, считай, конец, мы это дело никогда не поднимем.
— Ты веришь, что они его «замочили»? — поинтересовался Ковалев.
— Веришь, не веришь, что тут на ромашке гадать. Нужно хотя бы довести до конца то, что наметили. А если они его всамом деле «заказали»? Тогда можно денек и поплакаться, — попытался вдохнуть в напарника уверенность Субботин.
— Все я прекрасно понимаю, — согласился с ним Ковалев, — просто на душе муторно от наших оперативных возможностей. Давай добивать, деваться некуда, — нехотя подтвердил он свою готовность к дальнейшей работе.
Верочка вернулась в кабинет, нетвердой походкой дошла до своего места и села. Была она аккуратно причесана, со свежей косметикой на лице, оставаясь женщиной при любых обстоятельствах.
— Совсем другое дело. Приятно смотреть, — приветливо улыбнулся ей Субботин и без раскачки принялся разыгрывать главную козырную карту, связанную с судьбой мужа. — Судно уже продали, команда на ранчо живет, а денег на перелет всего экипажа нет, — импровизировал он на ходу.