Некоторое время назад к нам в руки попал фотоснимок неизвестной ранее записки Альбанова. Его прислал К. Полосов: случайно обнаружил он негатив «размером 6×9 от компакт-кассеты типа «Агфа» или «Кодак», которые применялись в двадцатые годы», между страницами первого выпуска дневника Альбанова «На юг, к Земле Франца-Иосифа», опубликованного в 1917 году.
Записка датирована тем же годом и отправлена из Ревеля.
Вот ее текст: «Г-н Брейтфус. Сообщаю Вам, что Георгий Львович вручил мне на шхуне жестяную банку с почтой. В Архангельске и вскрыл банку и пакет отправил М. Е. Жданко. С уважением В. Альбанов»[46].
Находка счастливая и, по-видимому, очень важная. Но действительно ли записка написана Альбановым? Мы обратились за помощью к криминалистам ВНИИ МВД СССР. Эксперт О. Мурашова провела кропотливое графологическое исследование. И сделала вывод: текст записки выполнен Альбановым[47].
А кто такой Брейтфус? Леонид Львович Брейтфус занимал ответственный пост в Гидрографическом управлении, заведовал гидрометеорологической частью. Принимал участие в организации поисков полярных экспедиций Владимира Русанова и Георгия Брусилова. Написал предисловие к первому изданию дневника Альбанова. Почему Брейтфус интересовался содержимым жестяной банки? Что находилось в пакете, который отправил Альбанов генерал-лейтенанту Михаилу Ефимовичу Жданко — начальнику Гидрографического управления?
Мы решили попытаться найти ответы на эти вопросы, проследить путь таинственной железной банки и выяснить судьбу писем, которые исчезли при загадочных обстоятельствах.
...Эта запаянная жестяная банка являлась едва ли не самым ценным грузом. Она хранила рапорт капитана Гидрографическому управлению, выписку на 18 листах из так называемого вахтенного (судового) журнала «Святой Анны» о полуторагодичном дрейфе, тщательно прошнурованную и скрепленную печатью, личные документы всех тех, кто покинул 23 апреля 1914 года шхуну и по льду отправился к мысу Флора на Земле Франца-Иосифа. И письма к родным и близким оставшихся на судне.
Для штурмана Альбанова жестянка имела особое значение. Ведь он покидал судно из-за конфликта с капитаном. Брусилов ознакомил штурмана с документами, которые предстояло нести к земле, к людям. За исключением писем...
В своем дневнике Альбанов скупо касается причин трагических событий дрейфа. Ничего не говорит о них и Брусилов в коротком рапорте. Молчит и выписка из судового журнала, составленная Ерминией Жданко, — документ официальный, не допускающий никаких чувств и эмоций. Все, кто писал об экспедиции, ограничивались этими скупыми объяснениями.