– Значит, он был у Ребекки. Джек сказал тебе, зачем он ей понадобился?
Отец покачал головой:
– Нет. Но он отметил пару страниц, которые он хотел, чтобы ты прочла. – Отец протянул руку и открыл дневник в том месте, где между страниц торчала бумажная закладка. Я начала читать.
«В. показал мне тайную комнату за стеной кухни. Я дождалась, когда Р. уйдет прогуляться с Ч., потому что она о ней не знает. Все, что дорого мне, будь то мой кот или моя любимая книга, или мое самое красивое платье, она всегда найдет способ это испортить или изгадить. Поэтому я перестала делиться с ней чем бы то ни было, в том числе наличием потайной комнаты в доме, в котором она жила всю жизнь. Я так рада, что она не видит В., потому что тогда она наверняка нашла бы способ выжить его отсюда, и я осталась бы совсем одна.
В. постоянно твердит мне, что я должна смотреть зорче, чтобы я нашла то, что ему нужно, но я вижу лишь пустой морской сундук. Думаю, В. нарочно не дает мне никаких подсказок, чтобы я обнаружила это нечто сама. По его словам, это потому, что ему стыдно. Он не хочет расстраивать меня признанием о своем поступке. Он говорит лишь то, что нечто, что находится в этой комнате, прольет свет на правду, и тогда он вырвется из своей темницы. Но я должна разгадать эту загадку сама. Если, конечно, смогу. Вот почему я в растерянности. В. сказал мне, что спас мою жизнь, и я должна в ответ спасти его».
Я посмотрела на отца:
– Ты это прочел?
Тот кивнул:
– Правда, ничего из прочитанного не понял, кроме разве что потайной комнаты. Как я понимаю, когда-то она служила кладовой. И кто этот В.?
– Я не уверена, – уклончиво ответила я. – Но мне кажется, что он хотел, чтобы она нашла чашку.
– Откуда тебе это известно? – спросил он хорошо знакомым мне тоном. Для меня это был своего рода сигнал: я не должна говорить в ответ ничего такого, что он назвал бы фокусом-покусом.
Поэтому вместо ответа я протянула ему дневник.
– Какую еще страницу мне нужно посмотреть?
Еще раз в упор посмотрев на меня, отец взял у меня дневник и открыл на внутренней стороне задней обложки, там, где мы нашли визитку Мередит Приоло.
Кто-то – спорю на что угодно, что Ребекка, – оторвала остальную часть приклеенной страницы. Моему взору предстал сделанный чернилами рисунок головы ангела и его крыльев. Нижняя часть его тела исчезала в треугольнике. Я подняла глаза на отца.
– Но ведь это тот же рисунок, что и на окне. Посмотри!
Подойдя к столу, на котором стояла моя сумочка, я вытащила телефон, в котором все еще хранился снимок окна.
– Снимок не очень четкий, но, если увеличить эту его часть, становится видно, что это одно и то же.