Стражники меня даже не держали, уверенные, что из крепости сбежать немыслимо. Когда я рванул к возможной свободе, они меня не стали преследовать, только свистели вслед и орали:
– Еми яво, раба течна. Кой поятит первее[315] сего шлынду[316], сикеру выставлю.
Я летел быстроногой и босоногой ланью, забыв про больную ногу. Был бы секундомер, получился рекорд бега на короткие дистанции. Чья-та тень бросилась мне наперерез. Сбили, навалились, подняли.
– Борис Васильевич, помоги мне! – закричал я, что есть мочи.
Подвели к князю Жеховскому.
– Кой ты еси, отрок? – грозно рыкнул служилый князь.
– Дмитрий я, сын княжий, – крикнул в ответ. – Неужто ты не узнал?
– Размыслим днесь, иже с тей деяти. Кой ты еси сын: княжий, ово простячий. Отлещите отрока в клеть[317], – распорядился он своему окружению.
Два воя привели меня в невзрачное деревянное строение, внутри которого оказались добротные палаты. Ввели в одну из комнат и оставили одного. Далеко не ушли, расположившись за дверью. Небольшая комната с лавками вдоль стен и массивным столом в центре освещалась двумя узкими окнами. Из них просматривался двор с фланирующими солдатами. Далее располагались одноэтажные казармы на фоне высоченных деревянных стен крепости.
Два холопа принесли бадью с чистой водой и тарель с мясом и хлебом. Намекнул, что неплохо бы мне сменить грязную мешковину на что-нибудь почище. Только глазами похлопали в ответ и ушли. Разделся и принялся обмываться полностью. Вода быстро стала грязной. Заглянул какой-то бородач, по виду дьяк. Походил по комнате, пялясь на меня, и вышел. Мне было очень неудобно не из-за наготы. Чего мне стесняться мужиков? А по причине следов порки на задней стороне тела. Пришлось снова натянуть на себя грязную хламиду.
Пока жевал принесённую еду, заходило ещё несколько мужчин. Ничего не говорили, только глазели на меня и выходили. Наконец, заявился сам князь Борис, уселся на лавку с мрачным видом и вопросил:
– Кой ты еси, отрок?
– Побойся Бога, Борис Васильевич! Ты же меня узнал. Помните, как вчера на трапезе княжеской говорили о напитке из желудей. Вы ещё тогда ругались сильно. Спасите меня, пожалуйста. Меня случайно спутали с каким-то холопом, – умолял я отцова ближника.
– Подобозрачен[318] ты, человече, с княжичем Димитрием. Вельми подобишися. Обаче, не он еси. Послухи[319] не поведаша в те княжича, – вынес вердикт тысяцкий, тяжело поднялся и вышел.
Сразу же зашла группа воев, среди которых оказались двое стражников Единца. Стали меня избивать кулаками и ногами. Натешившись, связали руки крепко и повели к другому деревянному строению, оказавшемуся доводными палатами. Там меня привязали к скобе в притолоке и велели ожидать боярина Единца. Придурки, куда я привязанный отсюда денусь. Одноглазый появился довольно скоро, приблизился ко мне вплотную и отправил в недолгий полёт классическим апперкотом в челюсть. Картинка перед глазами поплыла.