Тощий и нескладный блондин, услышав свое имя, на всякий случай рухнул на колени.
Вытащив бадейку, парни спешно вернулись и стали обряжать меня в белую полотняную рубаху и синие штаны. Несмотря на жару, напялили ещё голубой кафтан, расшитый золотыми завитками, чем-то напоминающими абстрактные цветочки. Подпоясали кожаным поясом с вышитым серебристым узором. На ногах оказались сафьяновые сапожки кроваво-красного цвета. Причем на каждом сапоге по бокам были расписаны позолотой дурацкие птицы.
Знакомая уже женщина повела меня в одном ей ведомом направлении. Я оказался в большой комнате со стоящим посередине столом, накрытым узорчатой скатертью. Поодаль от него на лавке у отворенных окон скучали представительные бородачи. В своих разноцветных расшитых кафтанах и колпаках они походили на киношных турецких вельмож. Поймав мой взгляд склонили голову, не вставая. Через мгновение они вдруг повскакивали и почтительно отвесили более низкий поклон. Оказалось, следом за мной зашёл Джигурда, тьфу, батюшка моего нынешнего тела. А за ним величаво вошла, деловито порыкивая, настоящая рысь. Спокойно и даже лениво оглядевшись, она направилась ко мне, обнюхала внимательно и отошла к своей плошке на полу. Отец крепко обхватил меня за талию и буквально потащил к месту, куда я должен был присесть, приговаривая:
– Княжичу маву одесну[18] сидети.
Прекрасно, не понадобилось изображать ещё не известные мне по этикету всяческие движения. Мужчины подошли к столу и стали чинно усаживаться.
Забегали, засуетились холопы в холщовых одеждах с посудой в руках. Командовал ими остробородый мужчина в кафтане. Передо мной возникла тарелка с похлёбкой мясной в капустных листьях, называемой почему-то ухой. Взгляд упал на свои руки. Перед едой их положено мыть. С детства впечаталась в сознание эта дурная привычка. Неосознанно сделал движение, чтобы встать из-за стола.
– Невежие[19] еси[20] оставити[21] стол посреде[22] трапезы, Митря. Аще коя[23] потреба[24] приде, мни[25] о сей вятшести[26], – ласково прогрохотал сидящий рядом отец.
Началось, пошли выговоры. Теперь как кутёнок буду тыкаться и получать оплеухи от непонятного и агрессивного мира. Показал бате свои руки и произнес:
– Помыть бы их, грязные.
– Идеже[27] ты, сыне мой, калности[28] узрел[29]? Длани[30] теи белы, яко[31] снег, – удивлённо заметил князь, но спорить благоразумно не стал и велел распорядителю организовать омовение моих рук.
Один из холопов подскочил ко мне с влажным рушником и заботливо оттёр ладони и пальцы. Соблюдя гигиену, можно позаботиться и о желудке с прилагающимися к нему кишочками. Схватил расписную деревянную ложку и принялся работать ею на полных оборотах. Не успел опустошить тарелку, как поставили каши вязкие, ячневые, сменившиеся кашами рублеными, похожими на салаты моего времени. Подавались киселя с вкраплениями ягод и узвары грушевые, вишневые, смородиновые, которые хорошо заедались пряженцами