– Так самих в рабство?
Ань Цулянь посмурнел лицом:
– А вот это, господин мой, лиходеи не делают. Никого в плен не берут – убивают всех! Да и нападают в основном на богатые караваны.
– Всех… – князь поджал губы. – И давно они у вас объявились, разбойники?
– Да с весны. Раньше тоже, бывало, нападали на караваны – но не так жестоко, вполне можно было и откупиться, – ямской начальник вдруг улыбнулся. – А что мы тут-то стоим? Прошу в дом, отведаем ужин.
Ямской дом, как это и было предусмотрено, оказался вполне просторным: в нём имелась и общая зала – трапезная, и кухня, и – на втором этаже – отдельные комнаты – опочивальни для солидных путешественников, внизу же, сразу за трапезной – людская, общая спальня для народа попроще. Во дворе, окружённом мощной стеной, располагались хозяйственные постройки, места для лошадей и волов, колодец.
– Вода здесь не очень хорошая, солоноватая, – жаловался Ань Цулянь. – мы всегда к урочищу, на родник, ходим.
– И тоже не боитесь разбойного люда?
– Так ведь они только на богатый караван объявляются, – грустно улыбнулся ямской начальник. – Неведомо как узнают – и оп! Тут как тут!
– А про последнее нападение ничего не слыхали? – продолжал допытываться нойон.
– Нет, – толстяк пожал плечами. – Оно ведь далеко от нас было. Как раз там, где сейчас дорогу ремонтируют. Знаю только, что убили там всех. И какой-то грохот стоял – далеко слышно было. Слов дэвы гвозди в скалу забивали!
Грохот… Баурджин поджал губы. Ясно, какой грохот. Пуля-то – револьверная, от нагана. И наверняка у бандитов ещё и кое-что посерьёзней имеется – карабины, винтовки, быть может – пулемёты даже… Делов наделать могут. Брать! Надо брать банду! А взялись они, скорее всего – из урочища! Туда же странным образом переместился и старый дацан. Из Оргон-Чуулсу – в Уголцзин-Тологой. Жаль, жаль, покуда ничего толком неизвестно. И главное – сколько их? Какое оружие? Эх, узнать бы…
Уже после сытного ужина, в отдельной опочивальне – кстати, довольно-таки уютной – Баурджин продолжал размышления. Начальник станции говорит, что нападения – именно вот такие, жестокие, нападения – начались с весны. Что же раньше не сообщали о странных стрелах? Наверное, не придавали значения – стрелы и стрелы, мало ли кого какие бывают наконечники? Не обращали… Только ушлый следователь Инь Шаньзей обратил. Вот его-то и нужно оставить здесь, именно его и оставить! Ведь информация о караванах идёт в банду именно отсюда – с имперской ямской станции, больше-то просто неоткуда! И как-то быстро она проходит, информация. Кто-то явно действует ночью – остановился караван на ночлег, а утром, или под вечер, где-нибудь в горах или в урочище – глядь, и засада! А как можно быстро передать сообщение отсюда, скажем, к дальним оврагам, непосредственно в урочище – а это километров семь-восемь. Лошадь. Точнее – всадник. Ведь не бегом же бежать. Хотя – почему бы и не бегом? За соответствующее-то вознаграждение… Вполне можно и пробежаться! Полтора часа – туда, полтора – обратно. Вполне можно за ночь успеть, не так уж сейчас темно – луна, звёзды – да и дорогу отремонтировали, уж, всяко, не заплутаешь. Да! Здесь, именно здесь, на постоялом дворе и находится информатор.