Сделав для себя подобные выводы, следователь решил дожидаться каравана. Всё равно какого – лишь бы пришёл. Инь Шаньзей рассуждал так, что, при появлении купцов, разбойничий соглядатай обязательно должен сообщить об этом своим хозяевам, и сообщить более-менее подробно – какой товар, сколько людей, имеется ли специально нанятая охрана? А значит, кто-то из этих трёх – Ань Цулянь, повар Лянь Ваньчжи или пастух Чунь – должны вести себя не так, как обычно, и хоть чем-нибудь да себя выдать. Осталось лишь за ними внимательно последить.
После прихода каравана следователь не спал всю ночь – ни пастух, ни повар, ни начальник станции никуда не отлучались. Боле того, они остались на постоялом дворе и днём! Что, в общем-то, и было оправданно – повар готовил для постояльцев пищу, пастух – за определённую плату менял лошадей, ну а Ань Цулянь, так сказать, осуществлял общее руководство.
И никак они не могли ничего никому сообщить – всё время были у всех на глазах, никуда не отлучаясь!
Инь Шаньзей даже вздохнул и, усевшись за длинный, установленный во дворе под навесом стол, и лениво принюхивался к аппетитным запахам, доносящимся из расположенной поблизости летней кухни, в которой, у сложенной из чёрных камней печи, деятельно хлопотал добродушный толстяк-повар.
Так же на виду был и пастух Чунь – во-он он, в конюшне, задавал лошадям корм. Ну и Ань Цулянь тоже намозолил глаза – так целый день по двору и шастал. Неужели, нет здесь никакого соглядатая? Нет, не может быть, не может. Слишком уж точную информацию, судя по всему, получали разбойники.
Но все – начальство и обслуга яма – находились здесь, во дворе! И стражники – на своих местах: кто на башне, кто у ворот, а свободные от вахты азартно резались в кости под тенистым навесом у караулки.
Кстати, а куда направляется караван? Где караван-баши? Ага, кажется, во-он тот хорезмиец с крашенной охрой бородой и в белой большой чалме. В Турфан, и дальше – в Хорезм? Да, дорога не близкая, и весьма опасная. Ах, имеются воины? Да вижу. Полсотни человек охраны! Да что же вы такое везёте? Наложниц для хорезмшаха? Ну, ничего себе, охрана!
Тогда уж тем более соглядатай должен сообщить! Такой-то караван, столько то лошадей, повозок, верблюдов, воинов. Основной товар – рабыни.
Вот, примерно так. Главное сообщить, а уж нападать или нет – то пускай атаман разбойничьей шайки решает.
Бамс! Цзинь-нь-нь-нь!
Что такое?
Следователь резко обернулся на звук, увидев, как оконфузившийся слуга быстро склонился у небольшого столика летней кухни. Уронил какой-то горшок, косорукий! С квашней или тестом. Хорошо хоть – не на землю, а в большой медный таз. Об него, похоже, неловкий слуга и споткнулся – а нечего тут под ногами всякие тазы расставлять! Именно так, враз потеряв всякое добродушие, и заявил повар! А потом ещё и высказался по поводу личных качеств слуги.