– Вкуснейшее, мой господин. Велите подавать трапезу прямо сюда?
– Подавайте!
Мажордом громко хлопнул в ладоши, дверь отворилась и в комнату вошли шестеро вчерашних молодцов с подносами и кувшинами в руках. Баурджин застонал, обхватив руками голову:
– О, опять они, опять! Послушайте-ка, Чу Янь, придумайте-ка для них какое-нибудь дело. Ну пусть хоть из луков учатся стрелять, сражаться… О! Бумагу пусть делают! Не простую – гербовую! Пусть все важные прошения только на ней и пишутся – лишний доход казне не помешает. Есть во дворце бумажная мельница?
– Н-нет, господин, – мажордом озадаченно заморгал.
– А почему нет? Немедленно устроить! Как раз и работники уже есть, – Баурджин с усмешкой кивнул на слуг.
Управитель дворца поклонился:
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Так позвать в приёмную архитектора и смотрителя дорог?
– Зови, зови, – глотнув пива из золотого кубка, ахнул рукою нойон.
Быстро покончив с трапезой, он вымыл руки и, вытерев их поданным слугой полотенцем, направился через анфиладу комнат в приёмную залу. Сквозь затянутые промасленной бумагою окна тускло просвечивало солнце, рисуя на полу и стенах забавные узоры. На всём пути следования наместника стояли вооружённые алебардами воины в шлемах и сверкающих железных кирасах. Вот, тоже бездельники. Впрочем, нет – времена сейчас неспокойные, непростые.
Усевшись в высокое резное кресло из слоновой кости, Баурджин положил руки на стол и кивнул стражнику:
– Зови.
Тот без лишних слов распахнул двери, впуская в приёмную залу двух человек – дородного и худого – оба в богатых парчовых халатах, остроносых – по сунской моде – сапожках, и с одинаковыми шиньона на головах. Сам Баурджин никакого шиньона не носил, хотя и ловил иногда на себе укоризненные взгляды старого мажордома. Больно уж неудобно, да и блохи, знаете ли, заводятся. В конце концов, наместник он или кто? Можно себе позволить и слегка пренебречь общепринятыми нормами, тем более – такими глупыми. Длинные светлые волосы князя стягивал лишь золотой обруч, а вот усы и бородка – те были подстрижены как раз по местному – щегольски, а ля кардинал Ришелье.
Вошедшие разом пали ниц – что тоже не очень-то нравилось Баурджину, чего зря валяться-то? Ну, отвесили поклон, другой – и хватит, можно и к делам приступать.
– Главный архитектор Ань Сючей, – первым представился дородный, с круглым… нет, даже каким-то квадратным лицом и острым носом. – Чиновник третьей степени первого ранга…
Высокий чин, рассеянно подумал князь, почти генерал-полковник.
– Смотритель дорог Дакай Ши, – изогнулся в поклоне худой. – Четвёртая степень, первый ранг.