– Деньги? – обернувшись, с улыбкой переспросила хозяйка. – О, нет, просто мы как-то по случаю приобрели умелого раба-садовника. Как вам мои розы?
– О, великолепно!
Баурджин похвалил сад со всей искренностью – тут действительно было, чем восхищаться. Кусты, искусно подстриженные в виде геометрических фигур и животных, великолепные бутоны – да-да, некоторые из кустарников цвели, даже зимой! – и пьяняще-приторный аромат.
– Вот эти – мои любимые, – Турчинай с улыбкой показала на цветущий куст. – Я всегда поливаю их сама. А вот, видите, картина, сейчас разверну… Старинная. Недавно приобрела её в лавке господина Та Линя.
В саду было жарко, даже, пожалуй, слишком, и князь чувствовал, как стекают по лбу липкие капли пота. Хозяйка великолепного сада, кажется, тоже вспотела, улыбнулась:
– Вам жарко, мой господин?
– Зовите меня Бао. Бао Чжи, – негромко промолвил в ответ Баурджин. – Признаюсь – здесь довольно тепло.
– Мне тоже жарко, – молодая вдова опустила ресницы долу. – Я поливаю мои розы в специальном платье, специально для этого сада. Хотите на него взглянуть господин… Бао?
– Пожалуй, что да.
– Тогда подождите немного, присядьте вой хоть на эту скамью, хорошо?
Какое-то томительное волнение охватило вдруг князя, и сердце забилось так сильно, словно вот-вот сейчас должно было произойти что-то такое, чего Баурджин уже давно подсознательно ждал.
– Ну, вот оно, моё платье…
Голос вдовы послышался сзади, как видно, она вошла через другую дверь. Князь обернулся – боже! На Турчинай не было совсем никакой одежды, если не считать узенького пояска из алого, вышитого золотистыми иероглифами шёлка да серебряной лейки.
– О!
– Поможете мне?
Женщина подошла вплотную, пленительно белотелая, с маленькой изящной грудью и тонкой талией, ещё больше подчёркивающей пленительною полноту бёдер.
– Вы – очень красивый мужчина, – присев рядом, с жаром прошептала она на ухо Баурджину.
И вот уже уста их слились в долгом сладостном поцелуе, а рядом, за цветущим кустом, якобы случайно оказалось мягкое ложе…
О, сколь искусной оказалась хозяйка сада в любви! Искусной и ненасытной, время летело так быстро, а ласки были такими изумительно нежными, что князь потерял счёт времени. Всё происходившее – цветущие розы, сладковато-пьянящий запах, пленительные изгибы аристократически-белокожего женского тела – казались нойону каким-то волшебным сном.
– О, мой князь, – со стоном шептала женщина, – О, мой мужчина…
Оба отдались вдруг нахлынувшей страсти с такой неизбывной силой, словно ждали этого уже очень давно, и вот, наконец, улучили момент, со всем пылом отдаваясь друг другу.