– Наместником?! – Баурджин облизал враз пересохшие губы.
Угедей улыбнулся:
– Да, наместником. Практически – властелином. Но не обольщайся, в этом городе полно проблем.
– Что ж, – князь зябко повёл плечом, старательно скрывая радость. – Если надо, то…
– Я вижу, ты даже рад, – негромко засмеялся гость. – И это – славно, нет, и впрямь, славно, коли дело тебе в радость – оно и будет спориться куда как лучше, нежели из-под палки! Я прав?
Ну да, в логике третьему сыну Чингисхана нельзя было отказать… как и в проницательности. И ещё – в умении тщательно маскировать свои планы.
– Да, – вдруг усмехнулся гость. – Сейчас мы вернёмся в гэр и напьёмся. А по пути я расскажу тебе о пьяной меркитке – ты запомни и всем повторяй целый вечер, всю ночь. Что б знали – для этого я тебе и звал. А рассказ занимательный, право же, его стоит послушать. В общем, дело было в те времена, когда меркиты ещё не признавали власть Темучина…
Оба вошли в гэр, смеясь, хозяин и почётный гость.
– Ну, Гамильдэ, подвинься! – усаживаясь на кошму, подмигнул побратиму нойон. – Сейчас расскажу тебе одну занятную вещицу. Слышал ли ты когда-нибудь об истории, случившейся с одной пьяной меркиткой?
Глава 2
УГОЛЦЗИН-ТОЛОГОЙ
Осень 1216 г. Юго-Западная Монголия
И вот – гоню коня,
Лечу сквозь мглу ночную…
Тань Сы-Тун. Пишу, сидя в седле
(перевод Л. Черкасского)
Выл ветер, бросая в лица всадников холодную песчаную пыль, вокруг, насколько хватало глаз, тянулась пустыня – жёлто-коричневые пески, барханы, голо и пусто, лишь кое-где виднелись редкие заросли саксаула и тамариска да безводные русла высохших рек. Шёл пятый день пути, которому пока что не было видно ни конца, ни края.
– Господин! – перекрикивая ветер, обернулся к Баурджину проводник – седой и морщинистый старик, несмотря на свой возраст ещё вполне жилистый и сильный. – Скоро будет хребет, а сразу за ним – урочище, там и заночуем. Прикажи ускорить ход, князь, хорошо бы успеть в урочище к вечеру!
Молча кивнув, нойон махнул рукой и хлестнул коня плетью. Следом за ним ускорились и остальные караванщики. Если б не запряжённые в тяжёлые повозки медлительные волы, можно было бы двигаться куда быстрее, правда, тогда пришлось бы бросить повозки, а так можно было бы поступить лишь в крайнем случае – песчаной бури или внезапного вражеского нападения. Да, конечно, в повозках не имелось ничего особенно ценного для каравана – лишь богатая одежда, золотая и серебряная посуда, парчовые и шёлковые ткани, украшения и прочая дребедень, вполне даже необходимая – ну, не являться же господину наместнику нищим! Население Ицзин-Ай – в основном торговое: купцы, караванщики, обслуга проходящего через город Великого шёлкового пути. Вот пусть и видят: Повелитель Чингисхан – человек не бедный, а его представитель Бао Чжи вовсе не нуждается во взятках. И, кроме того…