– Ладно, ладно, спорщики, – урезонил обоих нойон. – Завтра поглядим на вашего избранника.
Фань хлопнул ресницами:
– Осмелюсь напомнить, господин. Не на нашего избранника, а на избранника истины!
– Ай, как хорошо сказал! – насмешливо-одобрительно прищёлкнул языком наместник. – Что, на сегодня уже всё закончили?
– Всё, господин.
Князь махнул рукой:
– Тогда свободны до завтра. Да, этого ворюгу-дорожника, Дакай Ши, не забыли арестовать?
– Дакай Ши дожидается суда в тюрьме, господин наместник! – браво отрапортовал Фань.
– А…
– У его недвижимого имущества выставлено судебное охранение. Не беспокойтесь, господин, вор и казнокрад не избегнет возмездия.
– Вот то-то и хорошо, что не избегнет, – задумчиво протянул Баурджин. – И пусть все тотчас же об этом узнают! В первую очередь, я имею в виду чиновников, а потом уж всех остальных.
– Доброй ночи, господин!
– Доброй ночи, Чу Янь. Доброй ночи, Фань. Кстати, ты не забыл? Завтра мы с тобой отправляемся смотреть выставку!
– Нет, не забыл, господин наместник! – просиял секретарь.
А старый мажордом Чу Янь спрятал улыбку:
– Я распоряжусь насчёт почётного сопровождения, господин!
Нойон поморщился:
– А что, без сопровождения никак нельзя?
– Просто невозможно, мой господин! – Чу Янь приложил руки к сердцу и низко поклонился наместнику.
Просто так, из чистого интереса, просмотрев пару конкурсных работ, Баурджин уже собрался идти в опочивальню, как вдруг в кабинет, испросив разрешения, заглянул секретарь.
– Фань? – удивился нойон. – Ты ещё не ушёл?
– Нет, господин наместник. Хочу доложить… я не мог при посторонних…
– Ну-ну? Что там у тебя?
– За мной целый день ходили двое! Рожи смуглые, узкоглазые, разбойничьи. Вы сказали, докладывать обо всех подозрительных, господин.
– Смуглые, говоришь, – Баурджин усмехнулся. – Молодец, что доложил. Я разберусь. Всё у тебя?
– Ещё кое-что… – юноша замялся. – Тут вот… несколько человек, из числа весьма уважаемых городских обывателей, хотят устроить в городе тангутские школы…
– Тангутские школы? – почесал бородку князь. – А какие же они сейчас?
– По образцу Южной империи, господин.
– Но Ицзин-Ай – город тангутов, значит, и школы в нём должны быть тангусткие! – Баурджин решительно взмахнул рукою. – Пусть будут! Пусть учат тангутскому языку, литературе, истории… Но не забывают и о математике, юриспруденции, географии и прочих науках. Найдутся учителя?
– О, да, господин наместник! – секретарь поклонился настолько глубоко, как никогда прежде не кланялся. – Весьма влиятельные люди будут вам очень благодарны, государь!
Государь? Баурджин прикрыл глаза. Вот и Фань назвал его государем, а не временщиком-наместником. Если так и дальше пойдёт – скоро можно будет перевозить семью. Интересно, как там дела у Чингисхана? Назначил ли он своим наследником Угедея? Если назначил – ничего лучше и не придумаешь, если же нет… Тогда всё зависит от того – кто этим наследником будет.