— Насколько вам известно, у представителей младшего поколения не было никаких странностей?
— Седрик — эксцентричный тип, один из природных мятежников. Я бы не сказал, что он совершенно нормален, но вы можете спросить — а кто нормален? Гарольд весьма ортодоксален; я бы не назвал его очень приятным человеком: у него холодное сердце, все ловит свой главный шанс. В Альфреде есть преступные наклонности. Он — паршивая овца и всегда ею был. Я видел однажды, как он вытащил деньги из коробки для сбора пожертвований, которая обычно стояла в холле.
И тому подобное... А, ладно, бедняга мертв. Наверное, мне не следовало говорить о нем плохо.
— Как насчет... — Крэддок заколебался. — Эммы Крэкенторп?
— Милая девушка, тихая, не всегда понимаешь, о чем она думает. У нее свои планы и свои идеи, но она держит их при себе. У нее более твердый характер, чем можно подумать, судя по ее внешности и поведению.
— Наверное, вы знали Эдмунда, погибшего во Франции?
— Да. Он был самым лучшим из них, я бы сказал. Добрый, веселый, милый мальчик.
— Вы когда-нибудь слышали, что он собирается жениться — или женился — на француженке, перед самой гибелью?
Доктор Моррис нахмурился.
— Кажется, что-то припоминаю, — ответил он, — но это было давно.
— В самом начале войны, да?
— Да. Но потом он глубоко пожалел бы, если б женился на иностранке.
— Есть некоторые причины полагать, что он именно так и поступил, — сказал Крэддок.
Он вкратце рассказал о недавних происшествиях.
— Помню, видел что-то в газетах о женщине, найденной в саркофаге... Значит, это был Ратерфорд-холл?
— И есть причины считать, что эта женщина была вдовой Эдмунда Крэкенторпа.
— Ну-ну, как это необычно... Больше похоже на роман, чем на реальную жизнь. Но кто мог захотеть убить бедняжку... я хочу сказать, как это связано с отравлением мышьяком в семье Крэкенторп?
— Есть два предположения, — сказал Крэддок, — но оба они притянуты за уши. Возможно, кого-то одолела жадность, и он захотел получить все наследство Джосайи Крэкенторпа целиком.
— Он чертовски глуп, если захотел, — сказал доктор Моррис. — Ему придется заплатить огромный налог на наследство.
I
— Скверная штука, эти грибы, — сказала миссис Киддер.
За последние несколько дней она повторила это замечание раз десять.
Люси не ответила.
— Лично я никогда к ним не прикасаюсь, — продолжала миссис Киддер, — они слишком опасные. Провидение явило свое милосердие, когда умер только один человек. Могли бы погибнуть все, и вы тоже, мисс. Вы просто чудом спаслись.
— Дело не в грибах, — ответила Люси. — С ними все было в порядке.