, как говорят французы. Но позвольте-ка, дайте вспомнить, к чему это я говорила? Ах да, к тому, что я не хочу показаться тщеславной... и все же я не могу удержаться, чтобы хоть самую чуточку не почувствовать, что я все-таки собою довольна, потому что, проявив совсем немного здравого смысла, мне удалось разгадать загадку, над решением которой тщетно ломали голову люди поумнее меня. Хотя, по правде сказать, мне кажется, что все с самого начала было совершенно
очевидно...
Ну хорошо, расскажу об этом по порядку, и если вам покажется, что я возгордилась больше, чем надо, то напомню: мною сделано не так уж мало — я оказала помощь ближнему, попавшему в чрезвычайно затруднительное положение.
Все началось с того, что однажды вечером, около девяти, в комнату вошла Гвен (вы помните Гвен, мою маленькую рыжеволосую горничную), и вот, она вошла и сказала, что меня хотят видеть мистер Питерик и еще один джентльмен. Они ждали в гостиной, куда их провела Гвен — и, кстати, поступила совершенно правильно. Сама я сидела в столовой, потому что считаю, в начале весны разжигать камины и там и сям — настоящее расточительство.
Я послал Гвен принести херес и рюмки, а сама поспешила в гостиную. Не уверена, помните ли вы мистера Питерика. Умер он два года назад, но я знала его много лет: он был не только моим другом, но и помощником по юридической части. Очень проницательный и по-настоящему умный адвокат. Теперь моим поверенным в делах является его сын, очень милый парнишка и очень современный, но все-таки я не чувствую к нему того доверия, какое испытывала к отцу.
Итак, я объяснила мистеру Питерику насчет огня в камине, и он сразу же согласился перейти в столовую вместе с другом, которого тут же представил как мистера Роудса. Тому было слегка за сорок, но выглядел он еще молодо. С первого взгляда я поняла: тут что-то не так. Очень уж его манеры были необычные. Иной назвал бы их грубыми, если бы сразу не понял, что бедняга переживает сильнейшее потрясение.
Когда мы уселись в столовой и Гвен принесла херес, мистер Питерик объяснил цель визита.
— Мисс Марпл, — начал он, — простите старого друга за то, что я позволил себе такую вольность. Меня привела необходимость с вами посоветоваться.
Я не совсем поняла, что он хочет сказать, но он продолжил:
— В случае болезни полезно выслушать обе точки зрения: мнение специалиста и мнение семейного врача. Обычно предпочтение отдается первому, но я не вполне уверен, что это правильно. Специалист обладает необходимым опытом только в своей области; семейный же врач, возможно, не так учен, зато у него более широкий опыт.