— Рики… нет. Рикильхоф Анберн, великий убийца великанов, — как-то сурово обратился ко мне Аэрон, — до меня тут дошла весть, что ты нанес смертельное оскорбление барону Анастару, унизил его авантюристов, неповиновался ему и обнажил в его присутствии оружие, после чего трусливо и позорно бежал из замка Брон. Тебе есть что сказать по этому поводу?
— Вот значит, как… — устало усмехнулся я, — тебе как Аэрон, при всех рассказать? Или с глазу на глаз, как все было?
— Мне от своих людей скрывать нечего. Говори при всех
— Позволишь быть максимально откровенным? — уточнил я.
— Почему бы и нет? Может уже расскажешь, почему я получаю такие вести вместе с приказом схватить тебя при первой-же возможности и доставить в кандалах в замок Брон? — я буквально спиной почувствовал, как рука Койена легла на рукоять меча. Боже парень, ты же положительный во всех смыслах персонаж! Не дёргайся!
— Все просто Аэрон. Ваш барон гандон, а его авантюристы пидарасы, — спокойно ответил я. Походу от моих слов охуели все, и староста и солдаты и все стоящие за моей спиной и даже сверчки в ближайших кустах, которые моментально заткнулись после моих слов.
— Рики…ты… понимаешь, что ты…
— Я не закончил! — поднял я руку ладонью вверх, в ответ на невнятное блеяние старосты — вот скажи мне Аэрон, по-твоему это нормально, когда твоим подданным грозит смерть, а ты сидишь и как последняя свинота ужираешься по потери пульса? Нормально, когда ты эвакуируешь с места предстоящей битвы только тех, кто может за это заплатить, а остальных бросаешь на смерть? Нормально, когда твои люди выдают чужие заслуги за свои, а когда тот, кто сделал всю работу пытается доказать, что это он сделал, его избивают до полусмерти лишь потому что они могут, а!? это нормально Пассос!? — последние слова я буквально проорал ему в лицо.
Получен новый уровень в навыке «красноречие». Текущий уровень навыка: 44
— ….
— …. — и лишь молчание мне было ответом, как вдруг откуда-то из-за спины старосты послышалось тихое, но злобное…
— …Мразь…
— Подонок…
— Сраный барон…
— А ведь у меня в Гниломудье троюродная сестра…
— А ну тихо! — рявкнул староста. Как только гомон утих, он обернулся ко мне, — Рики, я прекрасно знаю о твоих заслугах, и помню в каком ты был состоянии после решения нашей проблемы, но все-таки… оскорбление барона…это…
— Да очнись ты Аэрон! Этот барон конченая мразь! Жертва аборта мать его! Он не заслуживает чтобы за него вступаться и тем более проливать кровь!
— Но другого у нас нет! — заорал в ответ Пассос.
— Так найдите мать вашу! Пусть будет нормальный барон! Не по праву рождения, а по праву достойного! — последние мои слова эхом разлетелись в вечерней тишине. Аэрон лишь злобно сопел, не зная, что мне ответить, я отчетливо видел, как внутри него велась какая-то внутренняя борьба. Наверно сражались долг с совестью, как неожиданно в разговор влезла его дочь Амина.